На следующее утро Брэм встал рано. Во всяком случае, рано для него. До полудня оставалось несколько часов, которые надо было чем-то занять.
— Мостин, — сказал он, садясь перед зеркалом, чтобы побриться. — Как давно ты мне служишь?
Слуга раздвинул тяжелые шторы на всех окнах просторной спальни.
— Семь лет, милорд.
— И за все это время ты когда-нибудь замечал, чтобы я сделал что-либо бескорыстно?
— Бескорыстно, милорд?
— Не стесняйся, Мостин. Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Какой-нибудь поступок, не принесший мне никакой выгоды, денежной или какой-то другой. Только ответь честно.
— Честно, милорд?
Брэм искоса взглянул на слугу:
— Разумеется.
— Тогда — да, милорд. Я видел, как вы поступили бескорыстно.
— Неправда. — Черт побери, совсем не такую фразу он хотел услышать в это утро. После странностей прошлой ночи. — Когда это?
Слуга кашлянул.
— Я несколько раз видел, как вы оставались на ленч с лордом Куэнсом, даже когда ради этого отменяли свидания с… молодыми леди.
— Ах это… Позволь мне объяснить. Я имею в виду бескорыстные поступки, которые не касались семей Фина Бромли или Салливана Уоринга.
— О… тогда нет, милорд. Я никогда не видел, чтобы вы совершили хотя бы один бескорыстный поступок.
— Точно.
— Хотя вы провели три года в Европе, а я очень мало знаю о том, что вы там делали.
— Там была война. На войне трудно быть бескорыстным.
— Об этом вы уже говорили, милорд.
Вопрос состоял в том, что он надеялся получить за доходчивое разъяснение леди Розамунде Дэвис, что место для души Кингстона Гора — преисподняя. Что же заставило ее принять его предложение? Ведь и его душа была такой же черной, как у Косгроува.
Все, чего он добьется, — это превратит друга во врага. Его предложение не было бескорыстным. Он находил Розамунду интересной, даже интригующей и привлекательной, и это сбивало его с толку. Он знавал герцогинь, оперных певиц, куртизанок и даже женщину-наемницу, шпионившую за французами в Испании. А молодая женщина с округлыми бедрами, маленькой грудью и зелеными глазами, совершенно неопытная и увлекавшаяся историей, едва ли была бы им замечена, а тем более привлекла его внимание. Что же произошло? Ему необходимо поговорить с ней хотя бы час, посоветовать ей воздержаться от общения с Косгроувом, когда тот накачается абсентом и опиумом. Если она сумеет — занять спальню с крепко запирающейся дверью, расположенную как можно дальше от Косгроува. Затем он может со спокойной душой продолжать кражи в домах друзей своего отца и причинять окружающим как можно больше беспокойства.
