Ее пальцы сжались в угрожающе выглядевшие кулачки.
— Так вы знаете о долге? Он кивнул.
— Если бы я был в курсе, что предлагается в оплату долга, я мог бы выиграть у вашего брата сумму побольше.
— Я не продаюсь.
Он, наверное, мог бы поспорить с ней, но по ужасу, на мгновение мелькнувшему в ее зеленых глазах, понял, что его шутливый тон вряд ли уместен. Зачем он напомнил о крупном проигрыше ее брата? Разве его привлекают деньги? Ему хотелось уступчивости с ее стороны как награды за широкий жест. А какой была ее награда? Брак с Косгроувом?
Она хотела отвернуться от него, но он тронул ее за плечо. Слегка. Даже сквозь шелк ее платья он словно обжег свои пальцы и быстро отдернул их.
— Попробуем договориться, — продолжал он, когда она снова повернулась к нему.
— Я не понимаю, о чем вы говорите…
— Как только весь Мейфэр услышит, что вы выходите замуж за Кингстона Гора, очень немногие джентльмены рискнут пригласить вас на танец. Однако если вы не откажете мне сегодня, то я буду танцевать с вами и потом, когда больше никто этого не захочет. И к тому же прощу долг вашему брату.
Ему хотелось дотронуться до нее, узнать, почувствует ли он опять этот странный жар, но в то же время Брэм был озадачен. Он любил секс, и все женщины в этом смысле были для него почти одинаковы. Прикосновение к женской руке никогда раньше не обжигало его, тем более сквозь одежду.
Зеленые глаза пристально смотрели на него присущим только ей одной проницательным взглядом.
— Вы простите долг Джеймса?
— Да.
— И вы больше не станете с ним играть?
— Это стоит два танца.
Розамунда взглянула в сторону своих родителей, которые, судя по всему, намеренно ушли в другой конец зала, оставив ее одну. Недалекие люди, позволившие своему сыну взвалить на них его долги и принесшие свою дочь в жертву. Поэтому в их невнимании к ней не было ничего неожиданного.
— Сомневаюсь, что здесь танцуют вальс, — предупредила она.
Он поморщился. Хозяева — старомодные ослы в пудреных париках, застрявшие с музыкальными пристрастиями в прошлом веке.
— Тогда на сегодня кадриль. И обещайте вальс на вечере, который вы в следующий раз посетите.
— Пожалуй, — ответила она, помедлив. Он снова усмехнулся:
— Договорились. — Брэм протянул руку: — Пожмем друг другу руки в знак нашего соглашения?
Она раскрыла рот, а ему внезапно захотелось поцеловать ее. Еще одна странность, потому что он редко целовался. Что бы с ним ни происходило, это было связано с ней. Когда она положила ладонь на его руку, теплая волна прокатилась по его спине и ударила в пах. Ему потребовалось больше самообладания, чем обычно, чтобы не заключить ее в объятия.
