Мистер Фо | страница 57



* * *

Мне не хотелось бы изображать наше путешествие в Бристоль наполненным большим числом приключений, чем это было на самом деле. Но должна рассказать о мертвом младенце.

В нескольких милях за Мальборо, когда мы довольно долго брели по пустынной дороге, мои глаза заметили валяющийся в канаве сверток. Я сделала знак Пятнице принести его, надеясь неизвестно на что, предполагая, вероятно, что это сверток с одеждой, выпавший из дилижанса, а может быть, мною просто владело любопытство. Но когда я начала развертывать тряпку, я увидела, что она испачкана кровью, и испугалась. Но там, где кровь, там и магнит, влекущий нас к себе. Я развернула сверток и увидела мертворожденного или придушенного младенца, покрытого кровью, крошечную, отлично сложенную девочку с ручками, прижатыми к ушам, безмятежным личиком, прожившую в этом мире всего час или два. Чей это был ребенок? Вокруг простирались пустые поля. В полумиле прилепились друг к другу несколько домиков, но можем ли мы рассчитывать на радушный прием, если вернем к их порогу то, от чего они решили избавиться? А вдруг они решат, что это мой ребенок, схватят меня, потащат в суд? И я снова запеленала младенца в окровавленную тряпку, положила сверток на дно канавы и поторопилась увести Пятницу подальше от этого места. Но как я ни пыталась, я не могла отвлечь свои мысли от заснувшего вечным сном существа, его зажмуренных глаз, которым не суждено увидеть небо, сжатых в кулачок пальцев, которым не суждено распрямиться. Не я ли этот младенец в другом перерождении? Эту ночь мы с Пятницей провели в роще (я была так голодна, что попробовала съесть несколько желудей). Я спала, наверное, не больше минуты и, внезапно проснувшись, подумала, что мне надо вернуться туда, где лежит ребенок, пока до него не добрались вороны и крысы, и, еще не придя в себя, даже вскочила на ноги. Но по здравом размышлении я снова легла, накрылась с головой плащом, и слезы потекли по моему лицу. Мысли мои обратились к Пятнице, я не могла их от себя отогнать, что, должно быть, объяснялось голодом. Если бы меня не было рядом, он от голода сожрал бы младенца? Я говорила себе, что поступаю дурно, думая о нем как о людоеде или даже пожирателе мертвечины.

Но Крузо заронил это семя в мое сознание, и я не могла теперь смотреть на губы Пятницы, не думая о мясе, которое когда-то он поглощал.

Вполне понимаю, что в таких мыслях кроются ростки безумия. Нас не передергивает от отвращения при прикосновении руки соседа, оттого что его рука, в данный момент чистая, была когда-то грязна. Мы все должны лелеять в себе некое неведение,