Что сделала с ним эта женщина?
Что заставило его пойти за ней, подобно слепому котенку? А теперь ждать, пока она проснется, чтобы снова заняться с ней любовью, отдаваясь страсти на грани безумия?
Грань безумия?
Они перешли эту грань и ушли далеко вперед. Туда, где Вольф никогда не бывал раньше ни с одной другой женщиной.
И это до смерти пугало мужчину!
Он осторожно пошевелился, убрав руку из-под Энджел. Поднялся с постели и начал одеваться.
Анджелика сразу почувствовала, что Вольф встал. Приоткрыв глаза, она немного полежала, привыкая к темноте. Потом взглянула на Вольфа. Он стоял к ней спиной, уже почти полностью одетый.
Девушка хотела заговорить с ним, но тут он повернулся, и она увидела его лицо: мрачное, напряженное.
Это было лицо не готового на подвиги любовника, а человека, который хочет оказаться подальше отсюда. И от нее!
Слова застряли в горле. Глаза наполнились слезами. Для Вольфа прошедшая ночь, видимо, значила совершенно иное, чем для Анджелики. Она без памяти влюбилась в него, а для мужчины их встреча стала лишь очередной галочкой в перечне его побед.
Анджелика продолжала украдкой наблюдать за Вольфом. Если он посмотрит на нее, то она сделает вид, будто все еще спит.
Мужчина не взглянул на нее. Ни разу!
Он просто поднял пиджак с пола и тихо, чтобы не разбудить ее, но уверенным быстрым шагом направился к двери.
У Анджелики перехватило дыхание, когда дверь закрылась за ним.
Она любила Вольфа!
Девушка не сомневалась в этом. Отрицать очевидное нет умысла. Она любила! Любила всей душой.
Вот только Вольф не любит ее.
И никогда не полюбит.
Девушка уткнулась лицом в подушку и горько расплакалась...
Вольф поглядывал на Энджел всю дорогу, пока они сидели на заднем сиденье лимузина по пути в клинику, откуда нужно было забрать Стивена домой.
Анджелика была бледна и безразлична. Она надела кремовую блузу и обтягивающие черные брюки. Ее длинные волосы — те самые, в которые он зарывался лицом вчера ночью, — были стянуты в хвост.
Анджелика не спустилась к завтраку. Он увидел ее позже, когда она вышла, уже полностью одетая, чтобы ехать в больницу.
Всю дорогу они молчали. И впервые в жизни Вольф не знал, что должен говорить или делать.
«Спасибо за прошлую ночь. Мне понравилось!» — банально.
«Ты лучшая в постели!» — обидно, так как намекает на его прошлые победы.
«Может, займемся любовью еще как-нибудь?» — пошло и как-то по-хамски.
Вольф никак не мог подобрать слов, которые не оскорбили бы Анджелику.
