Разгорячившись, Шура стал размахивать руками.
— Тут дело нечистое, Вацман! — горячо продолжал он, жестикулируя. — Очень нечистое. Явно орудует какое-то кодло, которое крадет людей просто как физическую особь. Как, а главное — зачем?! Вот вопрос, Вацман…
В это время раздался грохот. Это Димина щека соскочила с ладони, и Дима, который как оказалось уже несколько минут сладко дремал, со всего маху ударился скулой о стол. Холмов умолк и безнадежно махнул рукой.
— Давай спать, Вацман, — сухо произнес он. — Ты, я вижу, сегодня не расположен выслушивать подобные вещи…
— Нет-нет, продолжай! — встрепенулся скривившийся от боли Дима, у которого моментально улетучились остатки сна. — Очень любопытно…
Но обиженный Холмов с треском захлопнул окно, молча разделся и, зевнув, рухнул а кровать.
— Туши лампаду, Вацман, — лениво пробормотал он. — Отбой…
Дима погасил свет, спотыкаясь в темноте, пробрался к дивану, разделся и тоже лег. В комнате воцарилась тишина, которую вскоре нарушил полусонный голос Шуры:
— Завтра в Художественном музее открывается выставка «Обнаженная натура в современном фотоискусстве». Дим?
— Сходим, — согласился Дима зевая.
