Шура Холмов умолк, медленно поднялся из-за стола и, подойдя к окну, настежь распахнул его. В комнату ворвался свежий и ночной воздух, разогнав клубы табачного дыма. Дождь перестал, и ночную тишину нарушали только шум метра, ленивое брехание какого-то страдающего бессонницей пса да постепенно замирающий перестук поезда, доносившийся со стороны станции «Товарная».
— Бесспорно, решающую роль в столь быстром розыске загадочно исчезнувшего любимого сыграла эта так кстати открывшаяся партконференция, о которой я узнал из газеты, — отойдя от окна, добавил Холмов. — Без сомнения, наш разыскиваемый, как партийный работник, должен был на ней присутствовать. Но не сомневайся, я нашел бы его и так. Конечно, за гораздо более длительный срок.
— Да, в наблюдательности и сообразительности отказать тебе трудно, — помолчав немного, задумчиво произнес Дима. — С такой головой ты лет через десять точно был бы не меньше чем полковником. Слушай, Шурик, неужели у тебя нет никаких шансов вернуться обратно в органы? Не собираешься же ты до конца дней своих всяким сучкам ихних кобелей ловить? Это не занятие для такого мужика, как ты… Холмов нахмурился, резким щелчком выстрелил из пачки папиросу прямо в рот и чиркнул спичкой.
— Да, конечно, долго у нас таким макаром не проживешь, — нехотя произнес он, выпустив клуб дыма. — Рано или поздно наступлю какой-нибудь шишке на хвост и полечу по статье за тунеядство: официально-то я нигде не работаю… А шанс вернуться в органы у меня один, да и тот сомнительный: раскрыть в порядке личной инициативы какое-нибудь громкое, очень громкое дело. Которое оказалось не по зубам нашей доблестной милиции…
— Ну так раскрой! — требовательно грохнул кулаком по столу Дима. Пустые бутылки подпрыгнули и, жалобно звякнув, повалились на бок.
— Легко сказать! — скривился Шура. — Думаешь так просто найти такое дело?
— Что, разве мало у нас преступлений не раскрывается? — удивился Дима. — В том числе и тяжелых.
— Нет, Вацман, обычное, даже самое тяжкое преступление тут не годится. Здесь нужно такое дело, чтобы оно вызвало огромный резонанс, чтобы о нем говорили на каждом углу. Только в этом случае я могу рассчитывать на то, что меня заметят на самом верху…
Холмов поднялся и принялся медленно расхаживать по комнате.
Как только меня выперли с работы, я сгоряча решил утереть сопли нашей милиции и вывести на чистую воду одесскую торговую мафию. Кое-какие нити у меня в руках были, начал копать дальше… Копнул я, надо сказать, весьма глубоко, Вацман… Ох, ты даже себе и представить не сможешь, какие крутые дела только не проворачивает эта шустрая публика, как славно они дурят трудящихся… Как-нибудь потом расскажу…
