Все трое чуть ли не бегом выскочили на улицу. Впереди размашисто шагал Шура Холмов, за ним, недоуменно переглядываясь, семенили Дима и девушка. Подойдя к краю дороги, Холмов стал тормозить проезжавшие машины. Наконец скрипнули тормоза: остановился какой-то старенький, ржавый «Москвичек».
— К оперному, поскорее, если можно, — отрывисто произнес Шура.
Когда они вышли из машины и подошли к зданию театра, Холмов взглянул на часы и негромко обратился к девушке:
— Значит так, дорогуша. Минут через пятнадцать-двадцать сюда начнет съезжаться народ. Среди этого народа должен затесаться и твой любимый. Стань вот тут, возле фонарика, и гляди в оба. Но ней дай бог тебе обознаться: тогда всем большой капут, и тебе в первую очередь. А мы с Вацманом постоим пока в сторонке…
Они отошли и стали чуть поодаль. Холмов с отсутствующим видом закурил папиросу, а ничего не понимающий Дима недоуменно вертел головой во все стороны. Внимание его привлек большой транспарант на фронтоне оперного театра: «Привет участникам городской партийной конференции».
Вскоре к театру одна за другой стали подъезжать черные, белые, реже серые «Волги». Из них выходили вальяжные товарищи в костюмах-тройках и исчезали внутри театра. Прошло минут пятнадцать, и поток «Волг» начал иссякать. Дама несколько раз оборачивалась и бросала на Шуру сначала вопросительные, затем раздраженные взгляды. Шура делал ей успокаивающие жесты, но по тому, как слегка дрожали кончики его пальцев, когда он закуривал очередную папиросу, Дима понял, что он нервничает.
Прошло еще несколько минут, и к театру подкатила очередная персоналка. Из нее, кряхтя, выбрался лысенький, плюгавенький мужичок невысокого роста и засеменил ко входу. И тут дама издала вопль, напоминающий сирену буксира.
— А-а, попался, зараза! Ну-ка гони мой стольник… нет, теперь уже двести, иначе я тебе счас все уши оборву! — бросилась она к мужику.
— Не имею чести, — забормотал тот, пытаясь проскользнуть внутрь театра. — Вы, девушка, наверное обознались…
— Что-о?! — внезапно рассвирепела дама. — Я те счас покажу «честь», я те счас покажу «девушка»! Живо гони бабки, или я всю твою физиономию паршивую расцарапаю!
Лицо плюгавого перекосилось от ярости.
— А ну быстро вали отсюда, шлюха несчастная, или в момент в райотделе окажешься! — прошипел он звенящим шепотом.
— Да ты никак пугать меня вздумал, прыщ ягодичный? — побледнела дама и, схватив мужика за лацканы пиджака, стала медленно приподнимать его над землей.
