— Это уже хорошо! — вздохнул директор. — Вот видите, Ирина Михайловна, не желают люди оставлять свои дома. Не верят, что опасно…
— Откуда же людям знать, что опасно?! — хитро прищурившись, говорит Василий. — Ведь, как совершенно справедливо пишет наша правдивая «Правда», «радиация не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха...»
— Вы забыли упомянуть, молодой человек, о чем дальше пишет стославный спецкор, — опять вмешался в разговор человек из угла. — Вот послушайте: «Мы подъехали на БТРе прямо к разрушенному реактору, и можем твердо сказать, что никакой радиации там уже нет...» — патетично прочитал он и опять хохотнул.
— А!.. Должно быть, они ее на зуб пробовали, — поддержала его Ирина. — Ребята, возьмите меня и Софью завтра с собою?!..
— Куда?
— В Припять!.. Куда же еще?!..
— В Припять?!.. — повторил Василий. — В Припять мы и сами мечтаем съездить!..
— Это мы по селам людей собираем, — поясняет НикНик. — А в Припять вы с Софьей можете легко пропуск получить у нашей доблестной милиции… Вам они обязательно дадут!..
— Только пропуск берите на всех!.. Машина — наша, пропуск — ваш, идет? — шутя торгуется Василий. — А сегодня вечером мы берем вас с собою в «Сказочный»… Только с условием, что выступите там!..
— Выступить-то можно... Почему нет, если это только кому-нибудь нужно теперь, — вздыхает Ирина.
НикНик, присев у ног Ирины, берет ее руки в свои и, глядя ей прямо в глаза, очень серьезно говорит:
— Ирочка, голубушка! Ей-богу, нужно!.. Еще как нужно!.. Особенно нашим… Вас ведь многие знают... А теперь все припятское здесь — ох, как дорого, поверь!..
Вечереет. Серенький микроавтобус подкатил к странному сооружению с вывеской: «Пункт по дезактивации автотранспорта», в салон заглянул военный и, отдав честь, чуть слышно глухим осипшим голосом, едва выговорил положенную фразу:
— Вы въезжаете в зону жесткого контроля… Кхе-кхе… Пропуск пожалуйста!.. Кхе-кхе…
Василий, сидящий впереди, протянул ему пропуск на всю культбригаду, едущую в «Сказочный». Военный обвел пассажиров нетребовательным взглядом:
— Хорошо! Кхе-кхе... кхе-кхе-кхе... — закашлялся он, и еще раз обведя салон грустным взглядом, почти по-отечески добавил. — Берегите себя, пожалуйста!..
Отдав честь, военный захлопнул дверцу машины. Все облегченно вздохнули, и Софья, облаченная уже, как и Ирина, в белую робу, вдруг гаркнула:
— Братцы! Помирать, так с музыкой что ли?!. А ну, давай — запевай!.. — И сама, первая, затянула:
Отгремели песни нашего полка.
