— Льет, — сказал Завойко. — Я вышел из мастерской — только крапало, а дошел до леса — полило как из ведра… Пришлось спрятаться…
В этих нелепых, неуклюжих словах он выразил все, что переполняло его, — и смущение, и счастье, что она беспокоилась о нем, и надежду, и страх перед нею, и всю многолетнюю нежность к ней.
Но она уже целиком была во власти раскаяния, что выдала себя.
— Так вы здесь спрятались от дождя! — воскликнула она, сразу переходя в тот недобрый, насмешливый тон, которым всегда с ним разговаривала. — Вот это мило!
Завойко беззащитно взглянул на нее.
Но она, словно подстегнутая, продолжала:
— У нас по крайней мере достаточно храбрости, чтобы признаться, что мы спрятались от обстрела, а не от дождя. Правда, товарищ интендант?
— Так вы хотите сказать, что я струсил? — проговорил Завойко изменившимся голосом.
— Ничего я не хочу сказать. Я только говорю, что у храброго человека нет нужды скрывать, что он прячется в укрытии от обстрела, а не от дождя…
Не успела она договорить, как он, согнувшись, чтобы не удариться лбом о верхнюю перекладину входа, крупно шагнул вперед, в сторону света.
— Стойте! Куда вы! Да стойте же! — воскликнула она совсем другим голосом, полным испуга, тревоги, любви, раскаяния, и схватила его за кожаный пояс реглана, чтобы остановить.
Но он вырвался сильным движением. И вот он уже стоял снаружи, и из укрытия видны были только его ноги да полы кожаного реглана.
С отчаянным, странным, неправдоподобным криком она кинулась за ним.
И Криницкий сразу же прыгнул за нею.
Но на пороге грохот нового взрыва оглушил его, и плотная волна воздуха бросила его обратно. Криницкий повалился спиной на Чиркова, повалил его, и они забарахтались на липком полу, торопясь подняться.
Через полминуты они оба вышли из укрытия.
Инженер по ремонту лежал в траве во весь рост, обратив побелевшее лицо к небу. Дождь бил в его широко открытые немигающие глаза. Черная, густая кровь текла из-под плеча кожаного реглана, растекалась между травинок.
Елена Андреевна на коленях стояла перед ним в траве и бормотала что-то невнятное и все гладила и гладила его по лбу, по волосам, а кровь его текла ей под колени.
