— Это я.
Она оглядела меня недоверчиво. Руки она одержала за спиной. — Вы Коля?
— Коля.
— Не врете?.. Вы слишком большой… А нет у вас в квартире другого Коли?
— Нету.
Она молчала, колеблясь. Потом вдруг решилась:
— Тогда это вам.
Она протянула мне сложенный фантиком бумажный листок и кинулась вниз по лестнице.
— Постой!
Но внизу уже стукнула дверь.
На фантике было написано: «Коле». Я развернул его и прочел:
«Во имя нашей дружбы приходи сейчас же на Фонтанку против Летнего сада. Жду.
Твой друг Варвара Барс».
Почерк был аккуратный, ровный, тот самый, которым она записывала названия книг в гроссбухи. Пока я читал, мама вернулась в кухню.
— Это что? — спросила она недовольно.
— Это мне. Меня вызывают сейчас в библиотеку.
— Глупости. Кто может тебя вызывать?
— Заведующая. Моя заведующая. Ей-богу. Сама заведующая…
— А ну, покажи.
Но показывать я не стал. Я сунул листок в карман и выскочил на лестницу, не захватив даже картуза, чтобы меня не задержали. Я был счастлив, что мне удалось вырваться из дому. Я трепетал от любопытства, от волнения. Слова «во имя нашей дружбы» горели во мне.
Набережная Фонтанки против Летнего сада была пустынна из конца в конец, и я издали увидел Варю. Тоненькая и прямая, беспокойно похаживала она в ожидании вдоль чугунной ограды над водой. Она тоже сразу заметила меня и торопливо пошла мне навстречу.
Она принарядилась так, как принаряжались девушки в девятнадцатом году. Девушка в те времена считала себя нарядной, обернув лоб цветной лентой и пропустив ее сзади под волосами. Такая именно ленточка, голубенькая, была на лбу и у Вари. Туфли тоже не те, в которых она ходила в библиотеку, а хотя и стоптанные, но на высоких каблуках. Благодаря острым этим каблучкам она казалась еще тоньше и выше.
— Отчего ты так долго?
Я объяснил, что побежал, как только получил ее записку.
— Это девочка с нашего двора, — сказала Варя. — Я боялась, она напутает. Как ты мне нужен! Скажи, ты мне друг или не друг?
Я сказал, что, разумеется, друг.
— Мне нужен друг, на которого можно положиться!
Я сказал, что на меня она может положиться вполне.
— Во всем?
— Во всем! — сказал я пылко.
— И ты сделаешь все, что я попрошу?
— А что ты хочешь попросить?
— Нет, ты раньше должен обещать.
Я вдруг заколебался:
— Как я могу обещать, если не знаю…
— Нет, ты должен обещать, иначе ты мне не друг! Обещай сделать все, что я тебя попрошу, даже если тебе не понравится, даже если будешь не согласен!
— Но посуди сама…
— Обещаешь? Нет? Ну, тогда я тебе ничего не скажу.
