— Много их там? — недружелюбно осведомился Ефрем, усаживаясь на выкаченную в середину комнаты замшелую плаху. Можно было, конечно, обойтись и простой табуреткой, но плаха производила на ходоков очень сильное впечатление. По легенде, на ней четвертовали когда-то известного баклужинского звездомола и суеплёта Рафлю, стрелявшего из пищали по чудотворному образу. — Ну-ка, глянь поди…
Тот, к кому обращались, рослый плечистый юноша с лицом, дышавшим суровой уголовной красотой, приоткрыл дверь и выглянул в прихожую.
— Как всегда, — сухо известил он. — Битком.
Звали юношу Глеб Портнягин. Три месяца назад старый чародей приметил его на проспекте, где тот продавал астральные мечи, точнее — рукоятки от них, поскольку само-то лезвие хрен увидишь и хрен ощупаешь. Вместо сертификата юный проходимец нагло предъявил справку о досрочном освобождении, но, узнав, что перед ним сам Ефрем Нехорошев, оробел, исполнился уважения, а через пару дней пришел проситься в ученики.
— Битком — это плохо… — вздохнул колдун. — Ну ладно, запускай по одному.
Первый ходок нисколько не походил на неимущего.
— Мне тут типа акции хотели впарить… — начал было он.
— Читать умеешь? — холодно прервал его Ефрем.
— Не по-нял…
— Ну, выйди прочти, что на двери написано…
Тот заморгал, но подчинился.
— «Деловых, политических и мелкобытовых вопросов не задавать…» — с запинкой доложил он, вернувшись. — А какие ж тогда задавать?
— О высоком о чем-нибудь… о вечном…
При мысли о вечном посетителя прошибла такая оторопь, что надбровья наехали на глаза, а нижняя губа отвисла самым кретиническим образом. Казалось, лицо его проваливается в глубь веков: неандерталец — питекантроп — австралопитек… Нечеловеческим усилием он заставил себя встряхнуться, вновь обретя более или менее современные черты.
— А-а… типа подумать можно?
— Это запросто… Только за дверью. Следующий!
Следующий, пожалуй, был и впрямь неимущ: дикорастущая борода, сандалии на босу немыту ногу, жеваные брючата, неглаженая рубаха навыпуск. Жена ушла, с работы выгнали, пенсии не предвидится. Малый джентльменский набор.
— Будет ли разгадана тайна этрусской письменности? — с трепетом осведомился он.
— Нет.
Пораженный категоричностью ответа ходок вздернул всклокоченную бороду и недоверчиво воззрился на кудесника.
— Не было у них письменности, — вынужден был пояснить тот. — Стыдились они этого, стеснялись… Народы-то вокруг грамотные, культурные! Ну вот и писали твои этруски белиберду всякую греческими буквами: дескать, тоже, мол, не лыком шиты… Еще вопросы есть?.. Давай следующего, Глеб…
