«ТНХ» не мог не беспокоить студию. С одной стороны, конечно, сам Коппола настаивал на том, чтобы руководство студии и Лукас не общались, чтобы он был посредником в решении всех вопросов. Он говорил: «Поймите, я не могу сделать так, чтобы Лукас работал над сценарием со студией. Но мне он доверяет и мы можем написать его вместе, он и я, и всё будет отлично. Не вмешивайтесь, и мы принесём вам готовый фильм на блюдечке». Однако чувство тревоги не покидало чиновников.
Лукас ставил, что называется, на гроши, а монтировал, вообще, на коленке, в мансарде своего дома в Милл-Вэлли. Просмотр устроили на территории «Уорнер бразерс» в мае 1970 года. Присутствовали все «шишки» студии — Эшли, Кэлли, Уэллс, Ледерер, Бекерман — и Коппола. В результате один из присутствующих в ужасе спросил:
— Фрэнсис, минуточку, что происходит? Это не тот сценарий, по которому мы согласились снимать. Это же не коммерческое кино.
— Сам ни черта не пойму, — ответил Фрэнсис, который, похоже, был шокирован не меньше босса, задавшего вопрос. Других слов в оправдание он не нашёл.
Накануне вечером, пока Мёрч занимался микшированием, Коппола просмотрел несколько частей, но так и не смог понять, что можно выжать из этого материала. Он так и выдал Мёрчу: «Здесь два выхода — либо выйдет шедевр, либо продукт мастурбации». При этом Коппола не сильно опасался реакции студии на просмотре. По ходу дела он не уставал подбадривать Лукаса: «Джордж, бюджет настолько мизерный, что мы имеем уникальную возможность поработать за монтажным столом. У тебя это первый фильм. Да и все мы учимся, ищем новое. Глупо думать — с первого раза и в яблочко, разве я не прав?». Оба признали произведение незавершённым и просчитались. Новый студийный «режим», вышвырнув на помойку всё, что осталось от предшественников, требовал собственный результат, причём быстро. Так что мнение там, наверху, было примерно следующее: «Минуточку, снимать закончили в декабре и сейчас — спустя пять месяцев — мы должны были смотреть полностью готовый материал. Что они там время тянули? А Коппола, взяв кураторство над производством на себя, даже не удосужился фильм посмотреть!». Уэллс места себе не находил. Только теперь руководители студии поняли, что Фрэнсис всё это время говорил им исключительно то, что они и хотели услышать — «Всё под моим контролем и т.д.», а Лукасу то, что ему как бальзам на душу — «Делай, как знаешь, всё получится, а им — понравится». Лукас определённо предвидел недружественный приём картины и потому, как всем известный параноик, попросил Мёрча, Роббинса и Калеба Дешанеля, тоже однокашника по университету Южной Калифорнии, тайком проникнуть на территорию студии: «Ребята, спрячьтесь за водонапорной башней, а как только показ окончится, бегите в аппаратную, скажите, что вы из отдела монтажа и забирайте рабочую копию, чтобы она им не досталась». Так они и сделали: пронаблюдали за залом «А», дождались выхода Уэллса и компании, забрали копию, бросили в машину Роббинса и укатили.
