«Я сразу понял, что будут проблемы, потому что главный осветитель это та ещё работёнка, тут с кондачка нельзя, опыт нужен, — продолжает Хейуорд. — Совещание в понимании Денниса означало его выступление перед благодарной аудиторией. Других слушать он не собирался. Так что, добравшись до Нового Орлеана, группа оказалась в состоянии войны — многие впоследствии вообще никогда не разговаривали друг с другом. В общем, отношения были испорчены, причём всё оказалось гораздо серьёзнее, чем тогда можно было предположить».
В аэропорт Денниса отвозила Брук Хейуорд. По дороге они поговорили:
— Ты совершаешь большую ошибку. У тебя ничего не выйдет, Питер — не актёр. Поверь, я знаю его с детства. Кончится тем, что ты выставишь себя дураком.
— Ты никогда не желала мне успеха. Тут бы поддержать, а ты говоришь о провале. Точка — хочу развод.
— Прекрасно.
Хоппер замечает: «Так всё и было. После этого разговора мы больше не виделись».
Сценария у команды не было, зато Питер и Фонда знали имена двух главных героев. Одного звали Билли — Билли Кид, его должен был играть Хоппер, другого Уайт — Уайт Эрп, по прозвищу Капитан Америка, в исполнении Фонды. Ещё авторы знали, что хотят снять эпизод видений, вызванных наркотиками-галлюциногенами. Больше идей не было.
Три оператора съёмочной группы — Барри Файнштейн, Бэйард Брайант, снимавший в Нью-Йорке альтернативное кино для Адольфаса Мекаса, и Ле Блан, впоследствии прославившийся своими эксцентричными этнографическими документальными лентами, — оказались в сложном положении. Дело в том, что Хоппер каждого из них назначил главным оператором. Питер Пилафиан, звукооператор Брайанта, вспоминает: «Никак не могли договориться о том, что такое широкий формат. Спорили по поводу постановочных сцен с участием главных героев во время праздника. Тут Деннис становился чуть ли не маньяком-психопатом. Он хотел, чтобы на столе лежала парочка револьверов, причём непременно заряженных. Ну любил он такую атмосферу, любил нервы пощекотать». А вот замечание Билла Хейуорда: «В Новом Орлеане он совсем с катушек слетел и выпустил из рук весь процесс съёмки».
По мнению самого Хоппера, никто не хотел быть рядовым, все лезли в генералы: «Каждый мнил себя режиссёром. Я же требовал, чтобы камера работала только тогда, когда об этом скажу им я. Но стоило мне отвернуться, как тут же начинали снимать».
В самый первый день, в половине седьмого утра 28 февраля 1968 года, Хоппер собрал съёмочную группу на автостоянке аэропорта «Хилтон». «Я был взвинчен до предела, — вспоминает Деннис. — Что касается ощущений, то я считал себя чертовски хорошим режиссёром, лучшим во всей Америке». Чувствовалось, что у него начался сильнейший приступ паранойи и он, по словам Брайанта, «разошёлся вовсю, начал разглагольствовать о том, что наслышан, как много среди нас творческих личностей. Но на самом деле здесь есть только один творец — это он сам, а остальные — наёмники на подхвате, рабы и ничего больше. Вёл он себя как сумасшедший, нёс какой-то бред. Похоже, что он тогда намешал спиртное и наркотики».
