А вот слова Фонды: «И моя жена была не в восторге от фильма, правда, я ей за это нос не ломал».
Хоппер горел желанием снимать — он понимал, что «Беспечный ездок» может оказаться его единственным и последним шансом. Фонда и Хоппер договорились с Терри Сазерном, весьма модным писателем, на счету которого были уже «Доктор Стрейнджлав», «Малыш Цинциннати» и «Любимая», что тот возьмётся за перевод общей идеи и их набросков в полноценный сценарий и продюсирование картины. Будущему фильму дали рабочее название «Одиночки». Но тут глава «Эй-Ай-Пи», Сэм Аркофф, начал ставить палки в колёса. Сначала ему не нравилось, что главные герои занимаются тяжелыми наркотиками:
— Зритель никогда это не примет.
— Да плевали мы на все эти правила, к чертям их! Пойми, не должно быть никаких правил. Главное — быть честным перед самим собой! — парировал Фонда.
Затем «Эй-Ай-Пи» поставила условие — если картина не будет сдана в срок, компания имеет права забрать её у авторов. Фонда говорил, что не может на это согласиться, но деваться им, по большому счёту, было некуда.
* * *
В Лондоне лента «Бонни и Клайд» стартовала 15 сентября и стала хитом, можно сказать — феноменом. Все надели берет Бонни, это было модно, хиппово. Однако повлиять на прокатную судьбу картины в США не могла даже столь мощная поддержка масс — время было упущено.
Прошло уже несколько недель, как картину сняли с проката, когда 8 декабря упоминание о ней появилось на обложке журнала «Тайм». Изображен на ней был, правда, лишь шёлковый киноэкран Роберта Раушенберга [14], но ключевая тема номера говорила за себя аршинным заголовком — «Новое кино: насилие… секс… искусство». Автором был Стефан Канфер. В своей статье Канфер ссылался на сцены лесбийской любви из «Лисы», шокирующие моменты из фильма «В упор», насилие в «Бонни и Клайде»; отмечал новаторство и эксперименты таких работ, как «Фотоувеличение» и «Битва за Алжир». Тем самым он подкреплял свой тезис о том, что европейское «новое» уже проникает и в традиционную американскую кинематографию. Именно в этой статье Канфер выделил основные черты «нового кино»: пренебрежительное отношение к «священным коровам» всей предыдущей истории кинематографа — фабуле, хронологии событий и мотивации действий; жанровое смешение комедии и трагедии; невозможность провести чёткое различие между героем и негодяем; сексуальность напоказ, а также новый, ироничный взгляд на происходящее, как бы со стороны, исключающий вынесение очевидных суждений. «Тайм» назвал «Бонни и Клайда» «этапной картиной» и «лучшим фильмом года», ставя в один ряд с такими лентами, как «Рождение нации» и «Гражданин Кейн». А финальную сцену засады Канфер вообще сравнил с древнегреческой трагедией.
