Правда, нужно было знать Берта: если вы начинали с ним войну, нужно было обзавестись соответствующей бронёй. Вот как говорит об этом Рэфелсон: «Нам было плевать на судебные иски. Это было характерно для всех, кто работал в «Би-Би-Эс». Более того, мы гордились тем, что нас считали компанией отморозков, которые, не стеснясь, в лицо посылают всех и вся, и могут в трудную минуту поддержать друг друга». В самой компании считали, что за документальность «Сердца и разума» зацепились специально, что это был лишь предлог для очередного «наезда» на Шнайдеров. «Коламбия» всеми силами стремилась избавиться от всех представителей семьи, включая и Берта, чтобы вырвать из их рук контроль над студией.
Берт же продолжал устраивать свои вечеринки. Сидни Принс, его личный психиатр, проводил у него неформальные сеансы групповой терапии в горячих ванных. Принимал в них участие и Кэлли, который всерьёз «запал» на одну чешскую красотку. С ней его познакомил Милош Форман. Это была сногсшибательная красавица, бывшая «Мисс Чехословакия» по имени Олинка. Кэлли пригласил её на работу в качестве домашней хозяйки, одновременно взяв в свой дом её дочь, родителей и отца ребёнка — «Мистера Вселенная». Никто из новых обитателей дома Кэлли не говорил по-английски. «Они разговаривали исключительно между собой, по-чешски, никак не общаясь с англоязычными обитателями дома, не произнося ни слова по-английски, ни — «да», ни — «нет», — вспоминает Бак Генри, который часто бывал в доме Кэлли. — Джон же не знал ни слова по-чешски и мы интересовались:
— Джон, ты хоть понимаешь, о чём они говорят?
— Слава богу, нет».
В конце концов, Кэлли женился на ней и сделал своей супруге царский подарок, по своим меркам, конечно, — он назвал её именем свой 20-мстровый ялик. Медовый месяц счастливые молодожёны провели на борту лодки в Эгейском море вместе со Сью Менджерс и её мужем. Рассказывает Менджерс: «Каждое утро Олинка, настоящая красавица, роскошная, особенно в бикини, здоровалась, прыгала за борт и плавала в море, пока я, ёжась от холода, куталась в полотенце. Мой муж смотрел сначала на Олинку, а потом на меня, ну вылитый Чак Гродин! А я была словно Дженни Берлин, ребёнок разбивающий сердца, клянусь, честное слово!».
По мере того, как Берт и Кэнди всё больше отдалялись друг от друга, его отношения с Хью Ньютоном становились всё теснее. Хью стал чаще бывать в его доме. Между тем кокаин стал непременным условием любой вечеринки — кофейные столы были уставлены хрустальными блюдами и чашами, заполненными порошком. «Кокаин стал такой обыденной вещью, что даже самые стойкие поддавались искушению и пробовали. Хью постоянно был под кайфом», — вспоминает Брэкмен.
