Поначалу Эшби отверг сценарий, промямлив что-то вроде: «Ну да, белый мореман и чёрный неудачник». Но, прочитав его второй раз, режиссёр изменил своё мнение. Однако студии не доверяли Эшби, причём ровно по тем же причинам, по которым он нравился Эрсу. Разобрать, что он говорил, было непросто, к тому же он старался избегать общения с руководством компании. Конечно, в «Коламбии» это не могло не вызывать опасений. Но, как уже стало привычным, бюджет картины был столь мал, что студия согласилась и па Эшби.
Для «Коламбии» этот проект был исключительно смелым предприятием, учитывая поток мата, что рекой лился со страниц сценария, чего, кстати говоря, в романе не было. Студия отказалась ввязываться в предприятие до тех пор, пока Таун не подчистит свои «конюшни». Вспоминает Губер: «За первые 7 минут одно совершенно конкретное ругательство прозвучало с экрана 342 раза. И это на студии, где была запрещена ненормативная лексика, был запрещён секс. Если по сюжету требовалась любовная связь, эпизод снимался с расстояния 300 метров да ещё так, чтобы языка никто не разглядел». А вот рассказ Тауна: «Теперь, когда кино становилось более открытым, появилась возможность, чтобы из уст флотских ребят звучала их повседневная речь. Глава студии пригласил меня к себе, усадил напротив и спросил:
— Боб, а есть ли разница в том, сколько раз матюгнётся персонаж — 20 или 40?
— Конечно, есть, — ответил я. — Именно 40, а не 20 раз будет чертыхаться парень, если не в силах чему-нибудь помешать. Так они и сволочатся всю дорогу».
Таун наотрез отказался вносить изменения. Николсон его с жаром поддержал.
Однако реализацию проекта пришлось отложить на долгие 18 месяцев, потому что Николсон был занят на съёмках своей последней картины у «Би-Би-Эс» — «Король Марвин Гарденс». Губер убеждал Эрса: «Я могу договориться с Бертом Рейнолдсом, Джимом Брауном, Дэвидом Кассиди, с другим сценаристом, наконец, если Таун отказывается приводить диалоги в божеский вид. Пойми, мы тут же получим «добро» на производство». Эре возражал и, поворчав, руководство компании согласилось ждать. «Они боялись, что фильм уплывёт на другую студию. Прецедент уже был с «Молодым Франкенштейном» и другими картинами, — продолжает Губер. — Конечно, вспышки гнева Эшби тоже не облегчали ситуацию. Широкое освещение в прессе его реакции могло нанести компании серьёзный ущерб и вообще привести к закрытию картины. Но беззаветная преданность Николсона Эшби имела решающее значение».
