Коппола вместе с Элеонорой переехал в здание-треугольник на Мандевилль-Каньон и купил «Ягуар». Фридкин стал частым гостем в их доме, а Фрэнсис старался, чтобы он подружился с Талией. «Фрэнсис всегда первым узнавал о новинках техники, — вспоминает Фридкин. — Он купил новейшую, буквально невесомую, камеру «Аррифлекс» и твердил: «Именно такой снимал Годар, а скоро и мы отбросим громоздкое старьё и свободные выйдем на улицу, чтобы там рассказывать наши истории».
Осенью 1970 года на кинофестивале в Сорренто Коппола встретился с Мартином Скорсезе. Впечатлительный парень из Нью-Йорка обладал энциклопедическими знаниями в области кино и сыпал ими, как из пулемёта. Невысокий, с бородой и длинными волосами, он очень смахивал на младшего брата Фрэнсиса — крупного бородача и тоже с длинными волосами. Оба были родом из Нью-Йорка и быстро подружились.
* * *
Вышедший на экраны в 1970 году «Вудсток» стал для нового руководства «Уорнер» столь желанным успехом, что Фред Уайнтрауб решил повторить удавшийся трюк, выложив около миллиона на путешествие по городам и весям Америки целой банды рокеров. Караван автобусов отправился в турне по стране, а съёмочная группа снимала концерты и все сопутствующие «художества» музыкантов. Первый монтажёр с задачей не справился и Уайнтрауб призвал на помощь Скорсезе, новоиспечённого выпускника киношколы, который до этого занимался монтажом «Вудстока».
Оказавшись в Калифорнии в январе 1971 года, Скорсезе испытал нешуточный культурологический шок. «Я долго не мог освоиться в Лос-Анджелесе, — вспоминает Скорсезе. — Хотя я уже жил некоторое время сам по себе, всё равно был ещё слишком мал и привык, что тревоги и заботы обходят меня стороной. А здесь на меня сразу навалилось столько проблем: чем и где питаться, как водить машину?». Огромные шоссе пугали его и он передвигался на своём белом «Корвете» 60-го года только по закоулкам, избегая магистрали. Обострились приступы астмы. Приходилось постоянно ложиться в больницу. Мартин не мог находиться в накуренном помещении, а рядом с кроватью был вынужден держать наготове баллон с кислородом. «Из-за постоянного кашля я никак не мог выспаться, — вспоминает Скорсезе. — По утрам вокруг кровати валялись кучи использованных салфеток. Когда к середине ночи приступ, наконец, проходил и я, приняв таблетки, по-настоящему засыпал, наставало время вставать. Неудивительно, что нервы были не в порядке, да и вообще я был немного не в себе. Потому всегда опаздывал».
