За 290 тысяч долларов студия «Парамаунт» приобрела для него в Беверли-Хиллз дом в стиле эпохи Регентства из 16-ти комнат с бассейном овальной формы, который окружали 30-ти метровые эвкалипты и высоченный забор. Перед входом рос 200-летиий платан, а вокруг всего дома тянулись сплошные заросли роз. Эванс называл свою усадьбу, гордость и любимую игрушку, «Лесная страна». На пике успеха он играл в теннис с Николсоном, Дастином Хоффманом, Генри Киссинджером, Тедом Кеннеди, Джоном Танни и другими представителями своей коллекции друзей-трофеев. Для игры в паре Эванс приглашал таких мастеров, как Джимми Коннорс и Панчо Гонсалес, любил делать ставки на результат, но, так как и сам должен был делать подачи, никогда не выигрывал.
Эванс обладал удивительной способностью к саморекламе. Когда Джойс Хабер сменила в «Лос-Анджелес таймс» Хедду Хоппер, он регулярно надиктовывал ей по телефону нужный материал для её колонки. Она стала частым гостем за его обеденным столом. Руководитель службы студии по связям с общественностью стала выполнять функции его личного пресс-атташе.
А стоило ему появиться на съёмочной площадке, как работа вставала, чтобы он мог сфотографироваться со звёздами киноэкрана.
Но, конечно, больше всего на свете Эванс обожал общество женщин, главным образом — моделей, актрис и проституток. Его домработница, каждое утро принося ему в постель завтрак — кофе и сладкую ватрушку, — непременно оставляла на подносе записку с именем его ночной гостьи, потому что Эванс никогда не запоминал их имена. Говорят, что он раздавал свои пижамы девушкам в качестве сувениров. Считалось, что он поставлял женщин и Бладорну. Замечает один из руководителей студии: «В доме у Боба постоянно находилась какая-нибудь девица. А Бладорн купил «Парамаунт», потому что так, по его мнению, было проще всего затащить кого-нибудь в постель».
24 октября 1969 года Эванс сочетался браком с Эли Мак-Гроу, которую «История любви» сделает кинозвездой. Барт её недолюбливал: «Эли была из тех, кто любил рядиться в одежды истинных «шестидесятников», но на эту роль она тянула не больше Леоны Хелмсли [74]. Она была слишком меркантильной, думала о себе сверх всякой меры, а главное — трахалась со всяким партнёром по съёмочной площадке». Тем не менее в глазах публики это был брак сказочной красоты, как раз то, что нужно газетам, и похоже, Эванс выжал из этого события всё, что можно.
В свете последующих событий, в особенности, учитывая его пристрастие к кокаину, понять Эванса не трудно. Однако стоит отдать ему должное — на протяжении почти десятилетия он успешно руководил компанией «Парамаунт», по сути возродив ее. «Вы и представить не можете, что за умница был тогда Эванс, — рассказывает Фридкин, — внимательный, восприимчивый. Вот только наркотики его испортили». Эванс был талантливым организатором и большим мастером по части того, как уговорить, умаслить человека. В правило вошло устраивать вечеринки по поводу свадьбы или развода актёров, сценаристов и режиссёров. Он предоставлял им адвокатов, поставлял любовников и любовниц, одним словом, носился с ними, как с малыми детьми, решая любые проблемы. «Получалось, что вы имели дело с человеком, который плавал с вами в одном бассейне, так вы обретали чувство единства, общности с ним, — рассказывает Бак Генри. — Кэлли вёл себя точно так же. Выходило, что эти ребята служили не Уолл-стриту, а создателю фильма, а это большая разница».
