И Зиверг постучал себя кулаком в грудь. Язык у него все больше заплетался, а подбородок все чаще гордо задирался вверх.
— Я ничуть не отрицаю те виды исследований, которые вы перечислили, господин Берг, — примирительным тоном произнес Блауштейн, краем глаза поглядывая на Зиверга. — Если хотите, я говорю лишь о приоритетах. Большинство подобных направлений требует много времени, тогда как сейчас, в условиях войны, мы должны сконцентрироваться на проектах, связанных с наиболее быстрой отдачей.
— Тем не менее из-за таких… таких ортодоксов, как вы, Блауштейн, у нас и возникают до сих пор проблемы с результатами, — воскликнул Зиверг, — ибо ваш скептицизм только разъединяет научные исследования.
— Безусловно, в наше время все науки должны объединить свои усилия и двигаться вместе, — подтвердил Антон, стараясь вторить его мыслям.
Зиверг удовлетворенно смотрел на Антона, и тот понял, что сумел достичь его расположения к себе.
Блауштейн помолчал и, видимо, понимая, что их пьяный разговор заходит в тупик, посмотрев на часы, поднялся из-за стола.
— Пожалуй, я покину вас, господа, — сказал он. — Было приятно познакомиться с вами, господин Берг.
Блауштейн, слегка пошатываясь, направился к выходу.
— Не хватает настоящих ученых, — пожаловался Антону Зиверг, проводив взглядом Блауштейна. — Специалистов, как этот, хоть отбавляй, а уче-е-ных, мыслителей… — увы. Поиссякла нация. Вот и приходится к евреям обращаться…
— За ваши успехи, — сказал Антон, разлив по рюмкам остатки коньяка.
Зиверг уже пустым взглядом посмотрел на него и, молча выпив, стал грузно подниматься из-за стола.
— Я провожу вас, — предложил Антон и, взяв со стола его фуражку, пошел следом за ним к выходу.
На улице накрапывал мелкий дождь. Зиверг, шатаясь, направился к машинам, стоящим на обочине. Антон сразу узнал автомобиль Скопова. Он стоял почти напротив входа в ресторан. В салоне горел свет, а пассажирская дверь была наполовину открытой.
— Настала пора действовать, господин Краузе… — заплетающимся языком мямлил Зиверг. Он был совершенно пьян.
Антон аккуратно взял его под руку и подвел к машине Скопова.
Тем временем тот вышел из автомобиля и, обойдя его, полностью открыл пассажирскую дверь. Перед тем, как сесть, Зиверг вдруг посмотрел на Антона и спросил:
— Куда мы едем?
— В гостиницу.
— Я не хочу в гостиницу, — медленно проговорил полковник, уперевшись обеими руками в крышу машины.
«Черт, — подумал Антон. — А все шло так гладко…» Скопов уже вернулся на водительское место, но Зиверг оставался стоять в прострации перед открытой дверью. Тут Антон вспомнил про фуражку, которую еще держал в руке, и забросил ее подальше на сиденье.
