Кому бесславие, кому бессмертие | страница 7



— Так. Ну и что? Не только этнографы выезжают в подобные экспедиции.

— Видно, вы забыли, что последняя экспедиция проходила по маршруту Москва — Тула — Киреевск — Михайлово… ну и так далее. Вот бланк командировочного отчета вашей группы. Здесь печать исполнительного комитета города Киреевска, Тульской области.

Антон в недоумении раскрыл рот. Черт! Этого еще не хватало. Он действительно не помнил ни про какой Киреевск.

— Я и знать не — знал, через какие населенные пункты мы проходили! — в отчаянии воскликнул он. — Честное слово!

— Да вы не проходили, товарищ Горин, а ночевали в этом Киреевске двое суток! Двое суток, и не черта не помните! Когда вы получили квартиру?! — неожиданно гаркнул майор.

— Какую?

— Какую? Вашу квартиру, на которую приходили письма из Киреевска? Зубовский бульвар, дом семьдесят пять, квартира два!

— Тогда…

— Когда тогда?

— Л-летом, как раз перед этой экспедицией. Ну да, получил ордер, въехал и ушел в экспедицию, даже вещи не успел расставить.

— Вот! Значит, в Киреевске вы были, когда уже проживали в этой, квартире! Факт! — удовлетворенно заключил майор.

— Ну и что из этого?! — в отчаянии воскликнул Антон и почувствовал, как на лбу выступили капли пота.

— Кто давал вам ордер? — как бы между прочим, заглядывая к себе в папку, спросил майор.

— Университет.

— Это я знаю. Кто ходатайствовал? По чьему распоряжению?

— По распоряжению профессора Голдмана — председателя профкома. Это в его ведении, — пояснил Антон, и у него перед глазами на долю секунды солнечной вспышкой возникло лицо Жанны — дочери Семена Самуиловича, которая была со своим отцом пока еще далеко.

— Ага, — воскликнул майор. — Невозвращенец Голдман. Так, так, так. Интересная картина получается.

— Что? — удивился Антон. — Невозвращенец? Почему невозвращенец? Они должны приехать в на-миле февраля! — вырвалось у него.

— Кто они?

— Семен Самуилович и… Жанна?

— Его дочь?

Антон промолчал, напряженно пытаясь осознать происходящее.

— Их командировка в Швейцарию заканчивается третьего января, — сообщил майор. — Третьего они должны были быть уже здесь, в Москве.

— Жанна говорила мне, что они приедут в начале февраля… — теряясь, пробормотал Антон.

— Двадцать шестого декабря они не явились в советское консульство в Швейцарии. А потом мы узнали, что профессор Голдман и его дочь попросили политического убежища. Вы хотите сказать, что не знали об их планах?

Антон потерял дар речи. У него в голове все перепуталось. Это было очень похоже на плохой сон — полный сумбур и неразбериха — никакой логики в происходящем: странное письмо без штемпеля, Киреевск, квартира, Голдман — невозвращенец?! А как же Жанна? Не может быть! Абсурд какой-то!