К целям Российской Освободительной Армии Антон отнесся скептически. Его сослуживцы всерьез обсуждали планы превращения для России Отечественной войны во вторую гражданскую, возвращение старого строя и заключения паритетного мира с Германией. Антон не верил в подобный исход, считая эти разговоры лишь оправданием собственного предательства или, как минимум, несбыточными фантазиями. Правда, чем дальше, тем больше он сам поддавался погружению в эти привлекательные идеалистические идеи, но периодически возвращался в существующую реальность, когда анализировал причины своего поступка. Он понимал, что одни стали служить в РОА лишь оттого, что им просто удалось выжить и попасть в плен, иные — от собственной трусости, третьи — по стечению обстоятельств, а четвертые — по личным убеждениям. В его же поступке изначально три первые причины слились воедино, а четвертая… Антон все чаще задумывался над ней и ловил себя на мысли, что она, как ни странно, тоже, хоть и глубоко, но сидела в нем и теперь все сильнее пытается прорваться наружу.
Однажды вечером, когда большинство сотрудников разошлись, а Антон и его товарищ, бывший политрук Максим Барсуков, задержались допоздна, в отдел неожиданно приехал Шторер. Он прошел к себе в кабинет и вернулся с открытой бутылкой коньяка и тремя рюмками. Выпив, Шторер разоткровенничался и разъяснил Антону и Барсукову ситуацию в верхах.
— Не все офицеры вермахта разделяют точку зрения фюрера и других вождей рейха на будущее России и русских, — сказал он. — Если хотите знать, идеи национал-социализма вообще не слишком близки большинству офицеров германской армии, и они вовсе не собираются после войны уничтожить в газовых камерах всех славян или сделать их рабами немцев, к чему призывает фюрер. Даже Геббельс считает, что Германия должна воевать не с Россией, а с большевизмом. Кроме того, командование вермахта давно отдает себе отчет в том, что ход войны уже по всем параметрам вышел из планируемых рамок. Только, к сожалению, высшее руководство рейха пока не в состоянии это осознать. Германия оказалась не готовой к войне с Россией, и, понимая это, высшее армейское командование сейчас возлагает особые надежды на широкий подъем Русского Освободительного Движения, которое при хорошей организации могло бы перекинуться в советские окопы и поднять под свои знамена сталинских солдат. Во всяком случае это могло бы спасти Германию от возможного краха. — Шторер выпил коньяк и спокойно продолжил: — Я говорю вам это не для того, чтобы вы передали мои слова нашим бульдогам из СС, а для того, чтобы уяснили цели моего руководства и те задачи, которое оно возлагает на генерала Власова и вас — русских патриотов, ныне действующих под его именем.
