— В этом большая выгода?
— Огромная! С этим разрешением я беспрепятственно доеду до Лихтенштейна, а там у меня постоянно открытая виза в Швейцарию. Могу и вас провести с собой, в качестве своего сотрудника. Не хуже чем по дипломатическим каналам! — сказал он с гордостью.
— Стоит подумать, — ответил Антон. — А как же фельдмаршал Шернер?
— Да черт с ним, с Шернером! — воскликнул Эккель. — Их всех не сегодня-завтра уничтожат, и мои продукты все равно пойдут не впрок. Лучше я позабочусь о себе. А Шернер и его штаб в скором времени накормят баландой в лагере союзников.
Эккель громко рассмеялся и предложил выпить.
— Я даже поверил в судьбу, когда вы предстали сегодня передо мной, — сказал он, выпив. — А вы?
— О… с некоторых пор я не просто верю в судьбу, а изучаю ее, — ответил Антон.
— Изучаете судьбу? Каким образом?
— Посредством наблюдения причинно-следственных связей, доказывающих предопределенность чередующихся событий.
Эккель внимательно посмотрел на Антона, видимо, пытаясь осознать сказанную им фразу, и спросил:
— Вы… фаталист?
— Пожалуй, — улыбнулся Антон. — Хотя это слишком просто. На собственном примере я пытаюсь проследить и осмыслить пути создания Господом определенного метафизического порядка из многообразия мирового хаоса.
Эккель сдвинул брови и, переварив слова Антона, произнес:
— Да, вы не эсэсман. Вы действительно ученый.
Давайте выпьем!
К вечеру уже на территории Германии молчаливый водитель грузовика остановил машину в какой-то горной деревне, где они переночевали у знакомого Эккеля — хозяина трактира, и поехали дальше. Благодаря разрешению с подписью Крэгера они без осложнений проехали все военные и полицейские посты. Добравшись до Лихтенштейна, Эккель заехал в немецкое консульство и вышел из него с разрешительными документами на себя и Антона.
— Неужели все так просто? — удивился Антон. — Даже без моего присутствия! Даже без фотографии?!
— Просто. Потому что я много лет регулярно подкармливал этих чиновников, чтобы беспошлинно провозить свой товар, — объяснил Эккель. — Распространившаяся повсюду коррупция — единственный для нас, коммерсантов, плюс от расширения Германии.
Уже через час грузовик мчался по крутому швейцарскому серпантину, и Антон с замиранием сердца любовался головокружительными видами заснеженных альпийских вершин.
— Я еду в Цюрих, — сообщил Эккель, — а вы сможете добраться до Берна железной дорогой. С этим у них все нормально, и поезда ходят как часы. Нет бомбежек, нет перебитых путей.
