Ее подбородок автоматически пополз вверх.
— Я навожу порядок, чтобы устраивать здесь танцы по субботам.
Купер кивнул, занятый собственными мыслями.
— Хорошая идея. Мы сможем сделать и то и другое.
Виктория подобрала банку из-под пива и с силой швырнула ее в угол, словно желая этим жестом усилить свою аргументацию.
— Рада, что вы разрешаете. И еще я хочу, чтобы здесь всегда было чисто.
Уэс искоса взглянул на нее.
— Слушаюсь, мэм, — ухмыльнулся он и продолжил заниматься своим делом.
Спиной Уэс чувствовал ее взгляд, как будто ее жгли лучи солнца в холодный зимний день.
Почему ее вывело из себя его «слушаюсь, мэм»? Это из-за тона, решила Виктория. Почти наглого. А ведь прежде он сказал, что находится здесь, чтобы выполнять все, что ей нужно.
— Не называйте меня «мэм», Уэс Купер. Если вы намерены использовать это место, помогите мне убрать его.
Он медленно повернулся.
— Меня наняли, чтобы учить, а не мести метлой. Я пришлю сюда в помощь кого-нибудь.
Ее кулаки уперлись в бедра.
— Послушайте, Купер. Учить — да, но не распоряжаться здесь всем по своему вкусу. — Занимайтесь своим делом, а я справлюсь сама. — Увидев, как он закуривает, Виктория вскипела от ярости: — И не курите в амбаре!
Уэс взглянул на свою сигарету, потом на нее.
— С четырнадцати лет я курю в амбарах и поблизости от них и знаю, как это делать, — сказал он и, вернувшись к своему блокноту, записал несколько цифр.
— Но не в моем, — заявила Виктория, топнув ногой.
Они стояли друг против друга, как два борца перед поединком. Обычно спокойный и уравновешенный, Уэс мысленно пожал плечами. Бак говорил ему, что она испорченная девица из богатой вирджинской семьи. Он не собирается потакать ее прихотям. Приподняв шляпу, Купер пошел к выходу, не видя, как Виктория состроила гримасу ему вслед.
Позже, идя по городу и встречая туристов, она желала им доброго дня и гладила по головке детей. Ей нравилось ее новое, сшитое по моде прошлого века платье из желтого ситца с крошечными маргаритками, кружевным воротником и юбкой с оборками, украшенное спереди кружевом вдоль ряда перламутровых пуговок.
Чаше всего ока носила джинсы, но в иные дни Виктории хотелось выглядеть более женственно и она облачалась в наряды, которые шила для нее портниха. На голове у нее красовалась шляпка, удерживаемая на месте лентой, завязанной под подбородком, в руках она держала зонтик. У Виктории было такое ощущение, будто она ждет дилижанс, на котором прибудет ее муж, возвращаясь из деловой поездки на Восток. Она тихо рассмеялась. Определенно ее увлекала эта роль. Пребывание в Глори-тауне шло ей на пользу. Виктория огляделась вокруг и удовлетворенно вздохнула. Это место наполняло ее покоем, которого она не знала прежде. Никакого напряжения. Никаких усилий, чтобы играть роль дочери Марши Клей. Раньше Викторию всегда ждало какое-нибудь чаепитие, на которое она была приглашена, и благотворительная работа. Жизнь, которую вела ее мать в ожидании, что дочь будет придерживаться того же стиля, казалась Виктории пустой. Она не знала, когда точно это определила, но после развода с Дэвидом продолжать такую жизнь уже не могла.
