Опять Анна! Ее глаза наполнились слезами. Она собирала с пола цветы, и их увядшие лепестки казались ей частицами потерянного счастья.
Ленч прошел в молчании. Когда А-Фун подал кофе и бесшумно удалился, Брент заметил:
— Боюсь, мне придется оставить тебя на пару часов. Ты сможешь заняться чем-нибудь?
— Мне надо написать несколько писем, — как можно спокойнее ответила Вирджиния.
— Если кто-нибудь позвонит, меня лучше не звать к телефону. Конечно, если будут звонить не из клиники, — безразлично закончил он и ушел к себе.
Устроившись на террасе с бумагой и ручкой в руках, Вирджиния портила уже третий лист, пытаясь сообщить, наконец, обо всем бабушке и сестре. Ее мысли путались, нужные слова не приходили… И тут она снова почувствовала тревогу, острую тревогу за Брента. Почему так тихо? Быть может, он спит? А что, если…
Вирджиния быстро встала и поспешила в комнату Брента. Остановившись в дверях, она увидела, что он сидит за столом спиной к ней, подпирая лоб ладонью. Перед ним лежала книга.
Этого не могло быть! Она застыла в изумлении, дрожа от радости и страха. Брент читал. Значит, он все видел и знал!
Первой ее мыслью было бежать, бежать прежде, чем он обернется к ней. Брент поднял голову, и Вирджиния поспешно отступила назад, громко стукнув каблуком о порог. Брент резко оглянулся.
— Это ты, Вирджиния?
— Да. Извини, что потревожила тебя, но мне показалось, что у тебя слишком тихо… Я боялась, что ты… — она остановилась, заметив, что листы лежащей перед ним книги чистые и покрыты выпуклыми точками.
Шрифт Брайля! Книга для слепых! Вирджиния разрыдалась.
— Я думала, ты видишь! Думала, ты можешь читать, видеть меня!..
Задыхаясь от слез, она выбежала на террасу и упала в кресло. Брент вышел вслед за ней.
— Что с тобой? — спросил он. — Ты плачешь?
— Нет, уже нет.
Осторожно протянув руки, Брент коснулся ее плеч и мягко проговорил:
— Нет, ты плачешь. Почему?
— Не знаю, — отвечала она, чувствуя тепло его ладоней сквозь шелк блузки.
— То, что я читаю книгу со шрифтом для слепых, не должно было так взволновать тебя. — Его пальцы сжались. — Почему ты подумала, что я вижу? Почему тебе пришло в голову, что зрение вдруг вернулось ко мне?
— Не знаю, — она вздрогнула, чувствуя, как тяжело забилось ее сердце. — О, это неважно. Я только подумала, что… Прости, что помешала тебе.
— Послушай, возможно, до конца своих дней мне придется читать только книги со шрифтом Брайля. — Он провел рукой по ее волосам и добавил: — И тебе придется примириться с этим, Вирджиния, если ты действительно хочешь остаться со мной.
