— Это твое новое на выход?
— Да. — По пухлым розовым губкам Анны скользнула таинственная улыбка, и она медленно повернулась: — Нравится?
— Великолепно! Тебе идет этот цвет. Но, послушай, раз ты уже одета, мы можем пройтись до Дарьена и посмотреть то платье в витрине. И если тебе понравится, в субботу…
— В такой отвратительный вечер? Да ты шутишь! Кроме того, за мной должны заехать, — в голосе Анны появились резкие нотки; она нервно прошлась по комнате, остановилась у кофейного столика, взяла сигарету и закурила. Когда она выпрямилась, на ее лице не осталось и тени недавнего замешательства.
— Ну, так что это за платье? — поинтересовалась она.
— Я же пыталась рассказать тебе пять минут назад, — удивилась Вирджиния. — Это свадебное платье как будто сшито прямо для тебя. Оно там одно, и как раз такое, о котором ты все время говорила.
Ответа не последовало. Вирджиния смотрела, как ее сестра пересекает комнату и отодвигает шторы, чтобы взглянуть на улицу, и внезапно ее охватило дурное предчувствие. Она резко проговорила:
— Так ты слушаешь, Анна? Время идет, у тебя осталось всего шесть недель. Дольше тянуть нельзя.
Темноволосая головка приподнялась, и штора упала на место. Тем же странно натянутым голосом Анна произнесла:
— Свадебное платье мне ни к чему.
— Ни к чему? Анна, что это значит? — возбужденно переспросила Вирджиния. — Что случилось? Ты же… Не понимаю. Неужели Брент?..
— Нет. — Лицо Анны было невозмутимым и холодным. — Ничего не случилось, если не считать того, что я передумала. Я не собираюсь выходить замуж за Брента Хартлина.
Она подошла к камину. Отсвет пламени, игравший на мягких складках ее платья, создавал странное впечатление, что это мерцание исходит от нее самой.
— Я ничего не говорила тебе, Джинни, потому что и сама не была уверена… сомневалась, пытаясь убедить себя, что все произошло потому, что мы с ним так долго не виделись. Затем ты сказала мне о платье, и я поняла, как мало времени осталось. Я оказалась лицом к лицу с трудной задачей. Я не могла решиться даже встретиться с… — Анна запнулась, ее глаза заблестели. Внезапно она схватила Вирджинию за плечо и встряхнула ее: — Успокойся, Джинни! Помолвку можно и расторгнуть. Лучше теперь, чем когда будет слишком поздно.
Не обращая внимания на сдавленное восклицание сестры, Анна облокотилась на каминную полку и задумалась, пристально глядя на огонь. Когда она заговорила вновь, ее голос был ровным и спокойным, без следа сожалений:
