Когда он произнес эти слова, Рамон наклонил голову и бросил красноречивый взгляд в сторону Мэнди. Заняв предназначенное для нее место, Мэнди обнаружила, что сидит прямо напротив него. Стивен расположился справа от девушки. Мэнди опасалась, что не сможет есть арабскую пищу, подаваемую на золотых или позолоченных плоских блюдах, и пробовала от каждого кушанья по кусочку. Угощение было очень обильным, и трапеза, казалось, никогда не закончится. Мэнди сама не знала, как смогла это вынести.
После нескольких неудачных попыток завязать с ней разговор Стивен перестал к ней обращаться и сосредоточил свое внимание на Ренате, сидевшей по другую сторону от него. Шейх то и дело через стол обращался к профессору, реже к Стивену. В конце концов Рената взяла дело в свои руки, она ловко завязала оживленную дискуссию о изысканиях Стивена и целях, стоящих перед ним. Она сумела подать все так, что отношения Стивена с шейхом улучшились.
Что касается Рамона, тот хранил странное, даже зловещее молчание, лишь изредка обращаясь к жене шейха, сидевшей слева от него. С отцом он не обменялся ни единым словом. Но его внимательные взгляды в сторону Мэнди были слишком часты.
Наконец мучительная трапеза подошла к концу. Все сразу оживились, столы были сдвинуты, и центр зала освободился. Гости обрадовались возможности подвигаться. Центральная дверь, ведущая во внутренний дворик, была распахнута, и Многие устремились наружу под усыпанное звездами небо.
У Рамона появился шанс, которым он не преминул воспользоваться. Пробираясь к одной из открытых дверей в надежде глотнуть свежего воздуха, Мэнди вдруг почувствовала его прикосновение.
— Ты не должна была приезжать сюда, Мэнди, — сказал он извиняющимся тоном. — Когда я увидел тебя сегодня утром, то чуть не упал с коня! Если бы я только знал, что ты там будешь… — Он не закончил фразу и посмотрел на нее сверху вниз встревоженными глазами. — Мне даже в голову не могло прийти, что Рената решит привезти тебя в Эль Хабес. Я не хотел, чтобы ты узнала о моей семье и увидела этот дом.
— А почему это тебя так волнует? — спросила девушка, стараясь, чтобы голос прозвучал беззаботно. — У тебя роскошный дом и великолепная семья. Я просто потрясена.
Она заметила, как к ним приближаются шейх со Стивеном, видно, как и остальные, решившие насладиться ночной прохладой. Рамон тоже увидел их и, увлекая Мэнди в сторону, настойчиво сказал:
— Мы не можем здесь разговаривать. Все это слишком серьезно для меня, слишком сложно. О, Мэнди, ты так много должна понять! На следующей неделе я буду в Тунисе. Разреши мне пригласить тебя на обед. Я позвоню тебе в Ла Люсьоль, когда приеду. — Он сильно сжал ее руку. — Скажи, что ты пообедаешь со мной, Мэнди. — Его голос звучал так, как будто он сейчас заплачет. Красивые губы дрожали. Все это было так нелепо, что Мэнди потеряла способность здраво размышлять.
