— Дженни, ведь ты стала другая здесь. Та вторая Дженни, которую знаю только я, вышла из своего подполья. Как я тебя люблю именно такой! Подлинной. Настоящей. Пожалуйста, оставайся такой всегда.
— Ладно… Уговорил.
— Я серьезно.
— И я — серьезно. Ну что ты молчишь?.. О! Брет! Смотри, какой чудесный паровоз! Давай прокатимся.
— Это для туристов. Он почти игрушечный. Дженни…
— Ну пойдем, мы же туристы!
Они катались на паровозе, потом в парке на каруселях, потом Дженни приспичило позировать уличному художнику… В общем, прошел еще один день, а Брет все не знал, как подступиться к главной беседе…
— О, я больше не могу! — Она улеглась прямо на скамейку перед чьим-то палисадником. — У меня отваливаются ноги, но я абсолютно счастлива!
— Ты давно так не отдыхала?
— Никогда!
— Я в детстве часто бывал в Европе. И всегда — до изнеможения. Развлекался, как мог. Потом подрос и…
— Тоже стал развлекаться, как мог! — Дженни захохотала. — Я знаю, что у тебя было много женщин. Пожалуйста, не спрашивай, что я делала в детстве, Брет. Давай пойдем лучше в отель…
Она специально сказала все это скороговоркой.
— Но я ни разу не пытался спросить у тебя про детство.
— Пытался. И давай не будем об этом больше.
— Только в первый день «знакомства», и то по обычному сценарию таких бесед. Хорошо, я больше не трону эту тему никогда, пока ты сама…
— Я тоже не трону эту тему никогда. Вот эта дорога, кажется, короче.
— А здесь светлей!
— Ну и что?
— Вчера, когда мы гонялись друг за другом в темноте, я потерял любимую кепку. Ту, в которой был похож на чикагского беспризорника тридцатых годов.
— Да, она тебе очень шла. Но главное, чтобы ты не потерял голову.
Брет махнул рукой:
— А! Это я потерял давно!
— Ты потерял ЭТО, когда узнал меня? Пару-тройку месяцев назад, когда увидел… Стоп. Брет! Брет!
— Ну что с тобой?
Дженни остановилась и схватила его за шарф, словно собираясь драться. Голос ее был сиплый и как всегда немного детский:
— Как это что? А где ты, собственно, меня увидел? Я не была в Чикаго пять лет… Только не говори мне, что ты влюбился в меня по фотографии, которую тебе подсунула Мишель, когда рыдала у тебя на груди и жаловалась, что муж патологически любит другую… Она, кстати, рыдала у тебя на груди? Рыдала? Ну скажи! Она, наверное, пыталась тебя соблазнить, а ты любишь таких… Вы, наверное, целовались! А может, и не только…
— Дженни, перестань тараторить. Конечно, не по фотографии. Ты просто забыла…
— Вы целовались?
