Дженни задумалась над собственными словами. Прислугу найти ей сегодня не удалось. Ну ничего, это потом. Главное, нужно привести в порядок весь свой арсенал платьев. И, пожалуй, сходить в салон, прическа и лицо стали — ни к черту. Она уже не слышала, о чем бубнил Бойд, а сосредоточенно пыталась вспомнить, что еще обычно делается в таких случаях. С Марком ей не нужно было особенно стараться. Марк любил ее всякую.
— Дженни! Ты меня слышишь?
— Что ты сказал?
— Я говорю: смотри не увлекись. Мужчина он интересный, полный сюрпризов и «с червоточинкой» — как ты любишь.
Она только смогла промычать в ответ что-то невразумительное. Этого еще не хватало. Дженни Фокс не может допустить такой слабости. Нет, это все — лишняя сентиментальность. Это все — от вина.
В двенадцать ночи к ней заявился Марк. Он был явно нетрезв: в одной руке у него болталась начатая бутылка вина, в другой — сорванный в ее же саду цветок. После довольно бесцеремонных поцелуев на крыльце и расспросов, с кем она сейчас и чем занимается, он вдруг переполнился нежностью: — Я хочу сказать… Я хочу сказать… Просто я хотел тебе сказать…
— Марк, мне нужно выспаться, говори быстрее. И уходи.
— А вот не буду я тебе ничего говорить! Я вот возьму сейчас и проверю, действительно ли ты одна. — Он оттеснял ее от двери. — Дай пройти.
— Марк! Я обижусь.
— А, так ты с ним?! А я тут, как дурак!.. Дженни, мне не нужны ваши чертовы деньги! Ты унижаешь меня таким раскладом.
Она и сама это понимала.
— Не знаю, Марк. Ты меня прости, пожалуйста. Мне самой не нужны эти деньги, просто…
— Что «просто»? тебе нужен Спенсер?
— Не говори глупостей! Меня что-то зацепило в этой истории, пусть она теперь идет, как идет. И… знаешь что? Не устраивай, пожалуйста, мне больше прилюдных скандалов.
— Это почему же? Там были только свои.
— Мишель неприятно это слушать.
— А-а! Нас заволновали вопросы морали! Вот-от как! — Марк грубо дернул ее за руку, притягивая к себе. — Между прочим, ты увела у нее мужа… и считаешь это нормальным. И при этом стесняешься говорить вслух, что мы вместе ночуем?
— Это просто некрасиво. Есть правила приличий, наконец. Отпусти. Ты оставишь на мне синяки.
— А ты собралась раздеваться перед ним?
— При чем здесь раздеваться? Я хожу с коротким рукавом, Марк. Жарко. Лето. Понимаешь?
— Извини. Просто я — вне себя. — Он дышал ей в лицо.
— Постарайся вести себя так, как будто мы друзья. И больше ничего. Особенно при Брете.
— При ком?
— При мистере Спенсере.
