Кровь для вампиров — жизненно важное топливо. Без нее они теряют силы и становятся уязвимыми. Физически это проявляется в бледной коже, темных кругах под глазами, снижении температуры тела. Голодный вампир больше напоминает мертвеца, нежели живого человека. Когда вампир сыт и полон сил, то на его лице играет румянец, ко-жа пышет жаром, так что это чувствуется даже на расстоянии, глаза сияют. Накачанный свежей кровью вампир выглядит как патологически здоровый человек.
Руки Эмми в данный момент красноречиво говорили о том, что она не ела дней семь, а значит, ни на какую охоту этой ночью девушка не ходила.
Амаранта посмотрела мне в глаза и, прочитав там сомнение в искренности ее слов, попыталась оправдаться:
— Я пока только искала подходящую кандидатуру.
— Если ты не хочешь говорить правду, то хотя бы не ври, — как можно более спокойно попросил я, хотя внутри бушевал настоящий тайфун. Зверски хотелось что-нибудь разбить, и непременно вдребезги.
— Ты мне не веришь? — с вызовом спросила Амаранта, но от ее тона за версту несло наигранностью. — Я бы не стала тебя обманывать, — добавила она, опуская голову.
Я протянул руку и коснулся ее подбородка, приподняв голову девушки так, чтобы видеть ее глаза.
— Тогда почему ты не смотришь на меня?
Эмми набрала в грудь побольше воздуха, намереваясь ответить, но так и не нашлась, что именно сказать.
— Ты постоянно куда-то уходишь, не отвечаешь на вопросы, обманываешь меня. — Я жестом остановил готовый сорваться с ее губ протест. — Ты больше не хочешь быть со мной? Если это так, только скажи, я не стану удерживать тебя силой. — Я говорил, а внутри все сжималось от неконтролируемого страха, что она сейчас согласится с моими словами.
Но вместо этого Амаранта прямо посмотрела на меня, и я увидел в бесконечном омуте прекрасных синих глаз ответ, который больше всего на свете желал услышать.
— Конечно, я люблю тебя, глупенький, — Эмми нежно улыбнулась. — Ты даже не можешь себе представить, насколько.
Бесспорно, слова шли из самой глубины ее сердца. Следуя спонтанному порыву, я потянулся к Амаранте, рассчитывая на поцелуй, но она одним ловким движением вывернулась из моих объятий и встала с кресла. Я снова остался ни с чем.
Недоумевая о причине такого поведения (лично для меня поцелуй был логичным продолжением признания в любви), повернулся к ней. Эмми остановилась на безопасном расстоянии и виновато смотрела в мою сторону. Весь ее вид говорил о том, что она дико раскаивается, но в то же время я четко понимал: если опять попытаюсь ее поцеловать, то все повторится.
