».
Возникли и осложнения с разводом герцога с принцессой Нассауской, которая не переставала требовать, чтобы бывший муж возвратил ей приданое и назначил приличную пенсию. Карл Леопольд и слышать об этом не хотел. Русский царь сердился на его упрямство, которое могло быть последствием того, что брак герцога с Екатериной будет признан незаконным. Петр I велел передать своему мекленбургскому родственнику, «что племянницу свою он дал ему на совесть; однако же никогда не согласится, чтобы могли ее когда-либо считать за его наложницу».
Кончилось все это тем, что в Берлине при посредничестве русского царя с поверенными разведенной герцогини был заключен договор, согласно которому ей назначили пенсию в 5 тысяч талеров и сверх того выдали единовременно 30 тысяч талеров. Лишь после этого принцесса Нассауская безоговорочно согласилась признать развод правильным.
* * *
Незадолго до Рождества 1718 года Екатерина родила дочь. Царица Прасковья, узнав о рождении своей первой и пока единственной внучки, очень обрадовалась. В Мекленбург она в знак любви и привязанности послала дочери и зятю подарки, в том числе дорогие собольи меха. Для маленькой Аннушки, как назвали девочку, русская бабушка прислала многочисленные игрушки и гостинцы. Были подарки и от самого Петра I, в основном деньги.
Племянница часто писала письма дядюшке, обычно она благодарила за внимание и просила помочь ее неуемному супругу. А дела последнего были крайне плохи. Он ни с кем не уживался. Никого не хотел слушать. На него был сердит австрийский император, им были недовольны союзники и соседи, на его поступки постоянно жаловались, и не без основания, его подданные. Царь Петр советовал племяннице убедить своего благоверного супруга, чтобы он «не все так делал, чего хочет, но смотря по времени и случаю».
К концу супружеского сожительства — а оно длилось шесть лет — Карл Леопольд обходился со своей женой так грубо, что она порой была вынуждена прибегать к защите царя-дяди, умоляя его о вмешательстве в ее семейные дела.
После родов Екатерина долго не могла оправиться, часто болела. Вести о ее болезни очень тревожили мать. «Пиши мне про свое здоровье, и про мужнее, и про дочкино почаще, — писала она в Мекленбург. — …Не крушите меня. Письма твои, Катюшка, чту и всегда плачу, на них смотря». Вскоре царица Прасковья стала слезно просить государя, чтобы он позволил ее Екатерине приехать в Россию.
Со временем надежда матери на свидание с дочерью и внучкой казалась уже реальной. Царь Петр хотел бы видеть у себя герцога. Во-первых, чтобы лично обсудить с ним все проблемы и высказать свои соображения, а во-вторых, чтобы пойти навстречу вдове брата, не перестававшей осаждать его просьбами о приезде ее дочери на родину.
