Стояла жара, мостовая жгла ему ступни сквозь подошвы. Линялые джинсы и латаная рубашонка сперва запузырились на ветру, а потом прилипли к телу. Он оглянулся в поисках своего приятеля и партнера, Джои Бианко.
Джои было уже двенадцать лет, но ростом он уступал Джино. Он был богаче всех остальных мальчишек на Десятой авеню: на его банковском счету скопилось уже больше двухсот долларов. Зимой он торговал углем, сейчас же, летом, – льдом; и то и другое воровалось из железнодорожных вагонов. Кроме того, он торговал бумажными пакетами на уличном рынке Падди, протянувшемся вдоль Девятой авеню.
Вот и он, тащит за собой огромный деревянный ящик, превращенный в тележку – самую лучшую тележку на Десятой авеню. Джино никогда в жизни не видел ничего чудеснее: у тележки было шесть колес, и в нее можно было напихать льду на целый доллар или посадить троих детей. Маленькие колесики были обтянуты резиновыми шинами; два передних колеса были соединены деревянной осью и поворачивались; под самой тележкой бесшумно вращались еще две пары колес. Поводьями Джои служила не какая-нибудь, а настоящая бельевая веревка.
Ритуал требовал, чтобы перед началом трудового дня они съели по стаканчику мороженого. Его подал им сам Panettiere, так уважавший их за предприимчивость, что наполнил стаканчики с верхом.
Джои Бианко был весьма рад появлению Джино.
Сбором и счетом денег ведал сам Джои. Джино же забирался на вагоны. Джои сам был бы рад полазить, но не оставишь же без присмотра драгоценную тележку! Сейчас Джино предложил Джои:
– Залезай, я тебя прокачу.
Джои правил, гордо восседая в ящике, а Джино толкал его через авеню, мимо будки стрелочника и дальше по щебенке между путями. Оказавшись среди вагонов, скрывших их от любопытных взоров, они остановились. Джои приметил открытый люк и вынул из тележки захваты для льда.
– Давай сюда! – скомандовал Джино, подбежал к вагону и вскарабкался по стальной лесенке на крышу, к распахнутому люку.
Стоя в вышине, на крыше вагона, Джино чувствовал себя восхитительно свободным. Вдали, среди прочих окон на фасаде дома, виднелось окошко его собственной спальни. Еще он видел магазины, людей, лошадей, телеги, грузовики. Джино казалось, что он плывет в океане товарных вагонов – бурых, черных, желтых – со странными надписями: «Union Pacific», «Santa Fe», «Pennsylvania». Из пустых вагонов для скота поднимался густой дух. Обернувшись, он увидел скалистый берег штата Нью-Джерси с зелеными пятнами, омываемый голубой речной водой. За стадами из сотен неподвижных товарных вагонов мирно пыхтели круглые черные паровозы, и выдыхаемые ими белые клубы насыщали утренний воздух упоительным запахом горелого.
