Я круто поворачиваю назад. Старуха опять передо мною... Она смотрит на меня большими глазами... глазами хищной птицы... Я надвигаюсь к ее лицу, к ее глазам... Опять та же тусклая плева, тот же слепой и тупой облик... "Ах, — думаю я, — эта старуха — моя судьба. Та судьба, от которой не уйти человеку!"
"Не уйти! Не уйти! — Что это за сумасшествие... Надо попытаться". И я бросаюсь в сторону, по другому направлению.
Я иду проворно... Но легкие шаги по-прежнему шелестят за мною, близко, близко... И впереди опять темнеет яма.
Я опять поворачиваю в другую сторону... И опять тот же шелест сзади, и то же грозное пятно впереди. И куда я ни мечусь, как заяц на угонках... все то же, все то же." [Т., "Стихотворения в прозе", т.8, стр.357.]
Кто поверит, что эти слова принадлежат "великану с серебряной головой", как назвал Тургенева Мопассан, что один из величайшях русских писателей бросается и метается, как заяц на угонках, из стороны в сторону? Обидно слышать. Мы приучили себя думать, что старшие учителя наши не боятся судьбы, — что судьба их боится, что они спокойно и достойно, твердо глядят в глаза какой угодно опасности. Зачем же все эти унижения, которые выпали на долю Тургенева? И зачем он рассказал сам о своем позоре? Что мешало ему выдумать историю о том, что перед лицом смерти он, как Сократ, все же не утратил веры в "добрые дела" и идеалы? Или хотя бы совсем промолчать! Для чего знать людям такую отвратительную правду — Тургенев, мечущийся, как заяц на угонках.
А между тем все последние произведения Тургенева проникнуты тайным, а порой и явным страхом перед судьбой, которую он когда-то, когда верил в европейское образование, так ясно понимал и объяснял.
Центробежные и центростремительные силы, порождающие и уничтожающие Дон-Кихотов и Гамлетов, культурные задачи, вдохновляющие лучших людей, европейская мораль, примиряющая с ужасами жизни — обо всем забыто. Открылась великая тайна жизни, и все прежние убеждения оказались лишними. Нужно наскоро, собственными силами, без посторонней помощи выдумывать "новые убеждения" ... (добывать их)... новыми приемами и методами, ибо старые приемы и методы никуда не годятся. Что делать? Тургенев иногда пытался приспособить прежние верования к новым условиям своего страшного существования. Он вспоминает о подвиге — он пробует воспевать подвиг. Может быть, кажется ему, это снимет, хоть отчасти, тяжесть с его души и вернет ему утерянную почву. Он пишет стихотворение ... (в прозе)... "Порог" [дальше в рукописи поставлено многоточие, подразумевающее, видимо, выдержку из стихотворения "Порог". Приводим это стихотворение целиком]: Я вижу громадное здание. В передней стене узкая дверь открыта настежь; за дверью угрюмая мгла... Перед высоким порогом стоит девушка... русская девушка.
