— Почему Чертов? — насторожился Волк.
— Название такое. Вот, сам посмотри… там, должно быть, черти водятся редкостные.
— Угу, если вроде тебя, то этот лес давно пора сделать заповедником, чтоб редкий вид не исчезал… — ехидно заметил я.
— Ах, ты!.. — царевна не нашла, что ответить, и отвесила мне легкий подзатыльник. — Короче, сейчас прем по шоссе, дожидаемся автобуса…
— А почему автобуса, а не мини-ковролайна? — удивился Волк.
— А чего деньги зря тратить? На автобусе все равно две копейки за билет и никаких поломок в пути.
— Вот скупердяйка, — проворчал Волк, успевший основательно потранжирить в Суздале.
Мы отбивали ногами пыль вдоль шоссе. Вокруг шоссе зеленели поля, вдали голубое небо глотало конец дороги (это только нам казалось, что конец!). В воздухе порхала бабочка адмирал. Я протянул палец, и, к моему удивлению, бабочка опустилась на палец, явно не собираясь улетать. Я так и шел, одновременно оглядывая Василису. При всей ее вредности я не мог не признать ее красоты… царевна поймала мой взор. Я почувствовал необыкновенное вдохновение. Захотелось сделать ей что-то приятное. Я сорвал у обочины синий василек, тезку царевны, и посадил на него бабочку. Адмирал не сопротивлялся. Я тихонько подполз к Васе и молча сунул ей цветок. И вдруг засмущался и "откатил" назад, щеки просто горели от… от стыда? Но чего мне стыдиться?
Василиса только увидела, как с цветка вспорхнул не замеченный ею адмирал. Ахнула, улыбнулась адмиралу. Я еще больше смутился и, чтобы отвлечься, завел с Волком разговор о рыбалке. Вася так и не подошла ко мне, хотя бросала порой косые взгляды в мою сторону. И я вовсе поник, не решаясь хоть о чем-то заговорить с ней.
Вскоре метрах в ста от нас замаячила автобусная остановка. Я с облегчением вздохнул: желудок, не насытившись лимонным "Чупа-чупсом", настойчиво требовал перекуса. Волк травил анекдоты, Василиса с жестокостью убийцы обрывала лепестки с ни в чем не повинных ромашек. Василек она вставила в кармашек джинсовки, одетой поверх сарафана. Наконец, мы дошли до остановки и бросили свои усталые косточки на лавку. Слева от нас сидел мужичок в коричневой ветровке, обнимающий обеими руками корзинку, плотно прикрытую папоротником. На земле валялся рубль. Я по привычке поднял его с земли и принялся поигрывать монеткой, подбрасывая в воздух и ловя.
Машин не было. Вообще, на шоссе было пусто — хоть шалаш ставь и на ночевку устраивайся. Вдруг мужичок спросил:
