— Что?
— Он страшен! Это медведь огромный под три метра ростом, если на задних лапах, а как в человека превращается, не ведает никто, только после себя он всегда одежду оставляет, когда медведем становится.
— А как же вы тогда об этом узнали, что он оборотень? — не понял я.
— Очень просто. Из тех кустов или ям, откуда он обычно вылезает, потом достают одежду, дюже растянутую или порванную.
— Хм, сомнительная версия, — хмыкнул я. — И что? Так и не остановили Змея?
— Летает, клятый, — вздохнул князь. — Ладно, что это мы о грустном?
— Э-э, стойте, — остановил я его. — А на что ж вам богатыри-то?
— Да ну, богатыри, — буркнул Мстислав. — Змей сам, лично тут не появится, пока Медведя не поймают. А этого даже Игорек, мой знакомый леший, не смог. Вот теперь со дня на день опять появится, жену мою похитит, Любоньку. Уж и не знаю, что делать… — вдруг он наклонился к моему уху и прошептал: — Агент, береги свою царевну… глаз да глаз за ней нужен, Змей-то особенно приезжих любит…
Князь помолчал. Тут Грызь поднес нам вина. Князь предложил мне, но я наотрез отказался — еще с прошлого месяца трезвенник. Пир продолжался; веселье же только началось.
К концу "вечеринки" Волк упился до икоты и в обнимочку с тремя пьяными боярами, ничуть не смущавшимися обществом говорящего зверя, горланил сказочнорусскую народную песню, сочиненную не так уж давно, но столь популярную, что автор добровольно-принудительно передал свои лавры всему народу русскому. Текст ее, на мой взгляд, можно воспроизводить исключительно после трех литров:
"Когда б имел я златые горы
И реки, полные вина…
Тогда бы ты без всяких споров
Со мною в ЗАГС пошла сама."
"Не упрекай несправедливо,
Скажи всю правду ты отцу.
Он даст нам двести тысяч ливров —
Тогда пойду с тобой к венцу."
"Ах нет, твою, голубка, руку
Просил я у него не раз.
Но он не поднял даже трубку
И вмиг смотался в Гондурас.
Спроси у сердца ты совета,
Страданьем тронута моим.
И мы с тобою без билета
В Канаду завтра полетим."
"Ну как же, милый, я покину
Семью родную и страну?
Ведь ты уедешь в Аргентину,
А я в Канаде не усну…":))
Умчались мы в страну чужую,
А через год он изменил.
Забыл Распутину простую,
Когда Орейро полюбил.
А мне сказал, стыдясь измены:
"Ступай, Мария, в дом отца.
Оставь на время мои стены,
Держи билеты в два конца.
За речи, ласки огневые
Я награжу тебя "Рено" —
Иль "Джип"-мигалки золотые,
Иль черный "бумер" заводной?.."
Я, кстати, себя не обеляю, я тоже немало хлебнул сладкого вина и, кажется, захмелел. Мстислав увел к себе Василису, прельстившуюся собиранием микросхем для "Пентиума" (вот с этого-то горя я и отбросил принципы непьющего). Ко мне подошла жена князя Мстислава и принялась щебетать о всяком, о разном. Я под весом ее речей склонял опухшую от женских премудростей и бесед про тушь "Макс фактор" голову все ниже и ниже, пока из вежливости не пришлось будить самого себя.
