Сперва все шло нормально. Для всех окружающих нас типов, подозрительно похожих на лихих разбойников, в том числе и хозяйки трактира, я был самый обычный Ванька-дурачок, который со своим ручным полупсом-полуволком решил дернуть за границу, чтобы попытать счастья, спасая Фрицевых царевен. И никто не обращал на нас внимания. Но, к сожалению, мой вспыльчивый характер не дал пройти делу спокойно. Когда ко мне подошел один из местных "фраеров" и спросил, баю ли я по фене и в какой "зоне" числюсь, я, теша самолюбие, решил покорчить из себя крутого и ответил:
— Отвянь, редиска, пасть порву, моргалы выколю!
Позже я готов был проклинать эту свою выходку. "Фраер" взвился и кинулся на меня с кулаками, вопя:
— Че ты сказал, козел?!
Надо сказать, кулаки у него были сла-авненькие. Вскоре к нему подоспела подмога, и они принялись мутузить меня, словно боксерскую грушу перед чемпионатом мира. Серый Волк кинулся мне помогать, но в тот же миг его бесцеремонно толкнули в сторону, где ему самому пришлось защищаться от сидевших дотоле в углу четырех дюжих охотников, сразу опытным глазом опознавших в нем волка.
Признаться, мне только дважды пока сходило с рук подобное, когда я ввязывался в драку не один на один, и даже не один к десяти, а один к двадцати. И потому меня достаточно быстро оттеснили к дальней стенке, позволив защищаться одним лишь полуразломанным стулом. И продолжали наседать, оставляя на моем уже измотанном этой дракой теле все больше синяков и шишек. В общем, милая трактирная драчка — а куда ж в подобном заведении без нее?
Это верно, куда ж без нее. Но мне от этого легче не стало: похоже эту драку я почти проиграл, поскольку какой это победитель — с расквашенным носом, содранной в кровь кожей на кулаках и как следует развороченной щекой? Особенно если он, истекая кровью, валяется на полу у стенки, по-прежнему избиваемый толпой крепких мужиков. Защищаться я уже не мог, если только не вспоминать о секретном оружии, врученном мне Горохом. Но ведь не буду же я выдавать им подобные тайны. Об этом оружии не должен пока знать никто.
Однако эти ребята, если их не остановить, вполне могут меня сейчас прикончить. А остановить их некому. Значит… нет. Я не хочу умирать. И хотя я уже был на грани потери сознания, все же последним отчаянным движением потянулся к суме, в которой лежал карманный пулемет. Это единственный мой шанс на спасение. Спасать меня некому. Я сжал в руке гладкий черный корпус, отыскивая кнопку спуска, и…
