Чтобы хорошенько отдохнуть и набраться сил, перед тем как направиться в земли снежных эльфов, мы решили пробыть в Эллериле пару дней.
Крей был обрадован этой новостью настолько, что рано утром проник в нашу с Лэйром спальню и поманил меня пальцем. Вид у него был при этом крайне загадочный.
Я бросила удивлённый взгляд на него, а затем на, спящего Лэйра, после чего, тихонько поднявшись с кровати, завернулась в халат и последовала за Креем.
— В чём дело? — спросила я шёпотом, прикрывая за собой дверь.
Он дёрнулся, прижимая палец к моим губам. Видимо слишком сильно не хотел, чтобы проснулся мой возлюбленный.
Я обречённо покивала головой и протянула руку, мол, веди меня.
Крей улыбнулся, чуть ли не до ушей и, схватив меня за руку, почти бегом понёсся прочь от спальни, выделенной нам с Лэйром, по коридору, мимо невозмутимых стражников.
Видимо это было очень важно для Крея, и я решила и дальше молчать, пока он сам не скажет в чём дело.
И вот, наконец, мы остановились у двери, перед которой вид эльфийского правителя сделался и вовсе похожий, на вид мальчишки решившего открыть самую страшную тайну.
Он тихонько взялся за ручку двери и открыл дверь без единого звука.
— Заходи. — шепнул он мне. — Только очень тихо.
Я молча кивнула, до сих пор не решаясь подать голос, и вошла в комнату.
Это была довольно просторная спальня, окна в которой были затемнены.
Первое, что бросилось мне в глаза — была кровать, на которой крепко спала Иллиан, а только затем, пройдя дальше, я увидела маленькую колыбельку и застыла в нерешительности.
Крей тихонько меня подтолкнул, приободрив своей улыбкой и тогда, тихонько ступая, я приблизилась к кроватке и осторожно в неё заглянула.
Закутанный в пелёнки младенец тоже, как и его мать, спал крепким сном. Я посмотрела на его кукольное личико, потом перевела взгляд на Крея, а затем на Иллиан, силясь понять, на кого же всё-таки похоже это чудо. Про детей нередко говорят, что они смахивают полностью или частично, на кого-либо из родителей, но я никакого сходства так уловить и не смогла, но чем дольше смотрела на ребёнка, тем сильнее начинала бояться за своё душевное равновесие, потому что, на глаза сами по себе наворачивались слёзы.
Я коротко обняла Крея и поспешила покинуть спальню, а когда же он вышел следом за мной, сказала:
— Поздравляю. У тебя чудесный малыш.
— Ты расстроена? — спросил он, очевидно заметив мои покрасневшие глаза.
— Вовсе нет. Просто… я не могу это объяснить… — замешкалась я. — Похоже, я становлюсь какой-то сентиментальной.
