— Скажи просто: ты не хочешь, чтобы я готовила еду, — обиженно пробормотала Кристина, прихлебывая кофе. — Так бы и заявил: я предпочитаю, чтобы обед варила Розали.
— Я вовсе не это хотел сказать, — сдержанно возразил Эжен. — Если бы ты решила сделать ужин, я бы пришел сюда пораньше посмотреть, как ты хозяйничаешь.
Кристина молчала, опять не зная, шутит он или говорит всерьез. На его лице не было улыбки. Она села со своей тарелкой за стол, ничего не сказав. Эжен тоже ел молча и, лишь кончая пить кофе, взглянул на нее.
— Покажи-ка мне свою руку. — Он встал и, обогнув стол, уселся рядом с Кристиной.
— С нею все хорошо, — поспешила заверить девушка, но Эжена было не так-то просто отвлечь от того, что он решил сделать.
— Это определю я, — суровым тоном продолжил он, снял повязку и тщательно осмотрел запястье. Кристина попыталась унять дрожь, но безуспешно, и когда он бегло взглянул на нее, она знала: он все заметил и понял. Он заметил, что она дрожит, и понял причину этого. В кухне повисла напряженная тишина.
Белый пластырь на руке Кристины никуда не сместился, не было ни красноты, ни припухлости, и Эжен вернул марлевую повязку на место. Затем он поднялся и поглядел на Кристину сверху вниз.
— Если Диана не приедет в самое ближайшее время, я думаю, тебе лучше вернуться домой? — рассудительно сказал он.
— Почему?
Тоскливое выражение глаз выдало Кристину. Лицо Эжена потемнело.
— Ты прекрасно знаешь почему. И ты понимаешь также, что это не может тянуться бесконечно. — Он нежно провел своим смуглым пальцем по шее девушки. — Может быть, ты и способна долго прятаться от самой себя, а я этого делать не умею. — Кристина подняла голову, и взгляды их встретились. — Я хочу тебя, — прошептал жарко Эжен, — и по мановению волшебной палочки мое желание не исчезнет. Наоборот, оно станет расти, и все болезненнее будет бороться с ним, пойми это.
Эжен повернулся и быстро вышел через дверь, ведущую во внутренний двор. Кристина осталась сидеть словно оглушенная. Вскоре она услышала, как отъехала машина. Теперь у нее нет выбора.
Эжен попросил ее уехать совершенно спокойно, предельно вежливо. Она должна нарушить данное отцу слово, извиниться перед Дианой и покинуть Францию.
Кристина встала и как автомат начала убираться в кухне. Во время обеда, если Эжен будет здесь, она заведет разговор об отъезде, а после обеда станет укладываться — никуда не денешься. Кристина готова была разрыдаться. Эжен хочет, чтобы она уехала, и она не может ему возразить. Впрочем, наверное, это будет наилучшим выходом.
