Но Милена слишком привыкла навязывать всем свою волю. К тому же она была ослеплена яростью.
— Мадам де Фурнье в отъезде. Вы в замке одни, — продолжала она, все больше раздражаясь. — В конце концов, это просто неприлично!
— Я в полной безопасности, моя дорогая, — саркастически заявил Эжен. — Когда стоял туман, Кристина ночевала в моей парижской квартире и ни разу не покусилась на меня. В замке я тоже не подвергался посягательствам с ее стороны. Я даже не запираю дверь.
Кристина все больше краснела. Она хорошо понимала, что присутствует при дуэли, которая каждую секунду грозит завершиться страшным взрывом. Ее поразило, что Эжен говорит с Миленой таким тоном.
— Вся деревня будет судачить! — Милена уже кричала, чуть не брызгая слюной. Ее лицо налилось кровью от злобы.
Эжен обратился к ней по-французски. Хладнокровно, не тратя лишних слов, внешне ничем не выдавая своего гнева, он послал деревню туда же, куда уже отправил несчастный трактор. Услышав это, Милена прикусила язык, а Кристина замерла в благоговейном страхе.
По пути в замок Эжен не проронил ни слова, но его лицо было столь безмятежным, будто не он всего несколько минут назад был участником яростной стычки с Миленой. Кристина сидела тихо, плотно сжав губы. Она не могла понять до конца причину поведения Эжена, хотя уже знала, что он не из тех, кем можно помыкать, а Милена, безусловно, предприняла такую попытку.
— Гм… Насчет деревни… — нерешительно начала Кристина.
Эжен даже не взглянул на нее.
— Ты хочешь перебраться туда из замка? Что, боишься за свою репутацию? — ледяным тоном осведомился он.
— Ничего подобного! — резко возразила Кристина. — Я об этом вовсе не думала и не намерена перебираться в деревню.
— В таком случае нам нечего обсуждать, — спокойно сказал Эжен.
— Но Милена…
— А какие, собственно говоря, у нее права на меня? — категорическим тоном заявил Эжен. — Время от времени Милене просто необходим такой холодный душ.
— Но зачем нужно было говорить ей о… о Париже? — с убитым видом спросила Кристина.
В ответ на это Эжен безжалостно расхохотался.
— А почему бы и нет? Ей все равно, все разболтал бы этот болван Жорж, как только она заявилась бы снова ко мне.
— Она там бывает? — стараясь говорить безразличным тоном, спросила Кристина. — То есть она?..
— Не только бывает, но и остается на ночь, мадемуазель. Милена, в конце концов, — взрослая женщина и сама отвечает за себя.
Кристина чувствовала себя так, словно ей заткнули рот кляпом. Она погрузилась в молчание. Эжен не мог бы яснее дать понять, что Милена — его любовница. Ничего удивительного, что та так разошлась: она почувствовала угрозу своему положению.
