Оранжевые сделали круг почета и исчезли в облаках.
Когда мы поняли, что больше глядеть в небо бесполезно, мы все присели на бревно в бузине — помолчать. К нам тогда подошел участковый. Выглядел он как-то неважно. Строго на нас посмотрев, он сказал, чтобы ни о каких происшествиях на участке мы не распространялись, неуверенно одернул воротничок и направился было к пойме, но потом развернулся и пошел обратно, в город.
— Михал Иваныч, вы фуражку забыли! — крикнул я ему, поднимая фуражку с земли.
— Спасибо, — покосился он на меня, потянулся за своим головным убором, как будто не хотел подходить ко мне слишком близко, и, только взяв фуражку в руки, бросился от нас бегом.
— А ваши червяки? — крикнул вслед ему Макс.
Но участковый уже ничего не ответил.
После этого я его еще долго не мог встретить в городе.
Мы разошлись по домам. Макс тогда еще сказал, что теперь нам всем будет проще, потому что в школе можно видеться гораздо чаще. Я вспомнил про школу, и мне стало тоскливо. До следующих-то каникул еще жить и жить.
А потом было первое сентября. Нам тогда не повезло: отца Оли отпустили, потому что все участковые, забравшие его, дружно поехали в город лечиться, а у Макса и царапины на руке не оказалось, чтобы доказать, что дядя Паша на него с ножом кидался.
Отец так до сих пор и не знает, как относиться ко всему происшедшему. Да и никто в городе не знает.
У нас все дружно обвинили во всем Макса: как-де он приехал к нам, так все пошло наперекосяк. У нас вообще не очень любят тех, кто из области приезжает.
И никто в этом не сомневается, даже моя мама. Ну ничего, осенью брат из армии вернется, я ему все расскажу, он-то мне поверит. Мы с ним всегда ладили.
Оля поселилась у Кати, ее родители вообще спокойные люди. Я к ним заходил часто. Они понимают, как Оле тяжело с ее родителями, и хорошо к ней относятся, ее отца не пускают, а он постоянно ходит в милицию жаловаться.
Учебники я после пены из огнетушителя высушил, но они все так пожелтели и покоробились, что даже утюгом не удалось разгладить. Ну, думаю, влетит мне по первое число!
А когда я Юрию Германовичу рассказал, что у меня в комнате был пожар и оттого библиотечное имущество испортилось, он на меня так странно посмотрел… Н-да, хорошо, что сейчас не Средние века, а то сожгли бы нас всех без разговоров…
Потом пошли дожди, а я нигде не достал деталей для нового приемника. На третью неделю учебы приехал из армии в отпуск брат. Он в области, в тамошней части служит. Я ему рассказал, как все тут у нас было, а он и слушать меня не захотел. Говорит, дуреешь от безделья. Вот в армию бы тебя!
