— Вы испугали меня, сир. — Розалинда подошла к нему, но он ни на шаг не сдвинулся от двери.
— Вас здесь быть не должно.
Она подняла брови.
— А Вы должны?
Он моргнул, будто озадаченный ее смелостью, и любезность исчезла с его лица. Она предположила, что он слишком привык к общению с жеманничающими девушками дворца, чтобы терпеть женскую прямоту.
— Фактически, да. Я член двора королевы, и я поклялся, защищать ее, — он изучил ее с ног до кончика французского капота. — Вы, однако, мне незнакомы.
— Возможно, лишь Вам, но не двору или королеве, — она шла прямо на него. — Прошу меня извинить, сир.
Он протянул руку и слегка схватил ее за локоть.
— Не прежде, чем я узнаю ваше имя и причину вашего пребывания здесь.
Розалинда преувеличенно вздохнула.
— Теперь Вы смешны. Если Вы отпустите меня, возможно, я не буду смущать вас перед королевой, настаивая на извинении.
В близи она увидела, что у него кожа оливкового цвета, и, что в его прекрасных глазах скрыта интригующая сила целеустремленности, схожая с ее собственной. Он пах экзотическими специями и кожей, не вампиром, и за это она была глубоко благодарна. Спорить с вампиром без оружия — и в спальне королевы средь бела дня — не самый лучший способ начать ее миссию.
— Сэр, королева сейчас в саду. Если Вы настаиваете на проблеме, почему бы нам не пойти и не найти ее? Тогда Вы сможете извиниться, и проблема будет разрешена.
— Это превосходная идея.
Розалинда решительно встретила его пристальный взгляд.
— Тогда отпустите меня.
— Только, когда назовете свое имя, — он медленно дышал, и его голубые глаза сузились, пока он тщательно изучал ее лицо. И, как будто это могло все исправить, он провел пальцами вдоль линии ее подбородка, остановился, и коснулся большим пальцем ее нижней губы. — Должно быть Елена, потому что ваша красота непревзойденна, — он наклонялся еще ближе, пока его губы почти не коснулись ее.
Она сопротивлялась желанию укусить его за большой палец, однако инстинкт, говорил ей, что пустить его в рот будет не слишком мудро. Он пытался напугать ее, или он столь же заинтригован ею, как она им? Розалинда восстановила дыхание. По неким причинам одно его присутствие мешало ей вспомнить собственное имя, не говоря о том, почему он раздражает ее.
— Вы обычно целуете женщин, которых считаете беззащитными?
Его улыбка была приглашением совершить грех.
— Только симпатичных. Теперь скажите мне свое имя.
— Почему для Вас настолько важно узнать, кто я?
