5 июля 1942 г. И еще один месяц прошел… Лето уже в полном разгаре и, как и в прошлом году, оно очень хорошо. Не слишком жаркое, ровное и благоуханное. Белые ночи в цвету, воздух чистый и спокойный. Так хочется забыть о вой — не и не думать о смерти. А мысли эти все чаще меня посещают. Все не могу отделаться от памятного предсказания!.. Работы сейчас немного, поэтому и остается время для мрачных размышлений… Практической работы мало — в воздухе в течение последних двух недель совсем спокойно. Наукой занимаюсь без большого напряжения. Закончил большой отчет за 1941 год — достойный, думаю, памятник минувшего года. Работа отняла почти два месяца. Сейчас готовлю его к докладу в Горздраве 11 июля. 2 августа докладываю в Пироговском «Прободные язвы». Заканчиваю с Шором просмотр гистологических препаратов. И как легко все эти отдаленные планы могут лопнуть! До какой степени все это шатко и зависит от обстановки… Томительная неопределенность, напряженное ожидание событий, ощущение песчинки в буране — все это очень тяжко! Вспоминаются минувшие годы, лето в Евпатории, счастливые и неоцененные дни. «У нас ведь было счастье» — только что это спел по радио Хозе: передают из Филармонии «Кармен»… Малышка моя с дочулькой все там же. Вчера был ровно год, как я расстался с Ируленькой. Последние дни как — то особенно часто и мучительно хочется увидеть ее, услышать ее голосочек и поцелуть носики…
30 июля 1942 г. Вот и июль проходит… Кончились белые ночи, вечерами уже веет предосенней прохладой. Все больше говорят о подготовке к зиме. Настроение довольно спокойное, и временами не чувствуешь зловещего дыхания войны. Весь июль в Ленинграде прошел спокойно. Лишь отдаленная канонада в последние дни напоминала о войне. Значительно реже стали падать и снаряды на улицы города. И только амбразуры, построенные по всему городу, предвещают грозные события. Настанут ли они для нас?.. Вспоминается июль прошлого года, когда заколачивались витрины по городу. Настроение было тогда много хуже — теперь кажется, что все уже нами испытано и ничто особенно не может испугать своей новизной… Вот разве что химия? Сейчас сидели с Николаем и вспоминали жуткие дни зимы, когда мы как кроты ютились в темном рентгенкабинете, без света, без тепла, без воды, без хлеба… Вспомнили, как ночью привезли прободную язву желудка. После двухчасовых переговоров вымолили ток на полчаса! Как Николай стремглав побежал в рентгенкабинет, где мы и жили и оперировали, и по дороге, споткнувшись о валявшийся труп, растянулся на снегу. Как, натянувши перчатки, мы с ним едва успели зашить отверстие, как свет погас и заканчивать операцию пришлось уже при свече… Хочется верить, что эта зима будет встречена более подготовленно… Закончил подготовку к докладу в Пироговском, который, как и намечено, идет 2 августа. Работа получилась интересной. Посмотрим, как ее примут в Обществе… Безумно тоскую по семье, брежу дочуленькой, разговариваю с ней, зову ее… Когда же наконец я расцелую их!.. Тоска одиночества временами становится невыносимой! Дома все относительно благополучно. Старики живы, хотя основательно подкосились оба. Об эвакуации без меня не может быть и речи. А обо мне пока и речи нет. Страшун улетел в Москву — посмотрим, что — то он нам привезет…
