Солнечный свет вместе с его прикосновением пронизал ее тело, наполнил его теплотой, и Фиби почувствовала, что тает, плавится в нем. Ее сердце замерло, потом забилось с удвоенной силой. Тоска водопадом вливалась в душу, наполняя ее болью.
Если бы…
Самые печальные слова в мире! Вот если бы…
— Тебе уже так давно приходится быть сильной, верно, детка? — Он, наконец, убрал руку и отошел от нее, бормоча: — Что за черт…
Гаражная дверь со скрипом отворилась, впуская в помещение ослепительный летний день. Как бы ей хотелось, чтобы его рука еще оставалась на ее животе! Этот человек ей нужен, так нужен, но она никак не могла облечь свою жгучую потребность в слова. Она никогда не позволяла себе думать о том, как одинока. Но до чего же она одинока!
Она не впускала эту мысль себе в голову, пока Мерфи не дотронулся до ее тела. Когда его рука витала над ее животом, она почувствовала, что все в ее жизни могло быть совершенно иначе. Его взгляд проник в не досягаемые даже для нее глубины женской души и вызвал в ней полное смятение. Пусть на кухне сидит ее дочь Берд, все равно она никогда еще не чувствовала себя так сиротливо, как в тот момент, когда гаражная дверь захлопнулась за грузовичком Мерфи.
Она подошла к окну, выглядывая на пустынную дорогу, над которой уже лениво клубилась и оседала пыль. Сложив руки на животе, Фиби продолжала вслушиваться, как вдали затихает шум грузовика Мерфи.
Вернувшись на кухню, Фиби попыталась избавиться от странного чувства возбуждения и печали, точно заранее готовилась к поджидающим ее испытаниям. Хотя, разумеется, уступив настоянию Мерфи и согласившись взять машину, она уже не имела права таким словом называть предстоявшие ей дела и события.
И тем не менее, это были именно испытания. Машина не сильно облегчала ее задачу — найти работу и отнюдь не решала всех проблем!
Берд была поглощена игрой, и Фиби поднялась наверх, чтобы выбрать подходящий наряд для какого-нибудь грядущего собеседования. Бежевые тона, белый жемчуг и высокие каблуки — именно то, что требуется в жаркий день во Флориде. Надев колготки и освежив косметику, она со вздохом облачилась в бежевую льняную юбку и жакет, в которых, как Фиби очень надеялась, она будет чувствовать себя весь день вполне комфортно.
Из зеркала ванной комнаты на нее смотрела поблекшая, бесцветная женщина, выглядевшая беспомощно и жалко. Определенно, на этой неделе бежевый — не ее цвет, он просто убивает ее, к тому же она была переутомлена, беременна и мало спала этой ночью, решила Фиби. Женщине, которую она видела в зеркале, вряд ли кто-нибудь доверит учеников.
