И отличную, доложу я вам, карту. Точнее говоря — план-схему бывшей столицы нашей бывшей Родины, хотя если иметь в виду меня и моего работодателя — то слово «бывшей» стоит отбросить. По крайней мере, перед словом «Родина».
Вот только для нынешних условий был в карте один, но крайне существенный изъян — она была новая! То есть без пометок Следопытов или кого-нибудь ещё, кто в Городе после событий тридцатилетней давности побывал. И это насторожило меня ещё больше!
«Как так? Или его, Дуба, экспедиции туда ни разу не катались? Отметаем сразу — не может того быть! Я от надёжнейших людей знаю.
Вариант второй — тоже нерадостный. Карта у него есть, но он мне её «светить» по каким-то своим причинам не хочет. А это плохо, когда доверия к проводнику нет.
Ну, и вариант третий, почти фантастический, но тоже, в силу определённых обстоятельств, вероятный — рядом со мной на кресле сидит совсем не Дуб, а кто-то достаточно информированный и очень сильный. Кто не боится использовать дурную славу Поддубного, как прикрытие! И, если верен последний вариант, при этом достаточно хитрый, чтобы обмануть тех весьма непростых людей, кто нас с Дубом сводил…»
Однако мои терзания внешне никак не проявились, я с умным видом водил по карте пальцем, демонстрируя свою «искреннюю» заинтересованность.
— Хорошая карта, не так ли, Игорь Васильевич?
— Нет, плохая, — с недовольным видом буркнул я в ответ, ведь требовалось быть естественным в реакциях.
— Но почему? — довольно талантливо изобразил изумление лже-Дуб, но фальшь я всё-же ощутил.
— Потому что вы бы ещё по Джи-Пи-Эсу предложили поехать! — ответил я старой шуткой Следопытов. Сколько лет наша профессия существует, но всё равно находятся «мальки», которые начитавшись журналов из прошлого начинают разглагольствовать у костра о том, насколько легче был бы наш труд, если бы у каждого Следопыта был этот самый ДжиПиЭс! Самый жёсткий ответ на это много лет назад дал пожилой Следопыт Степаныч, доставший из рюкзака настоящий «гарминовский» приёмник[14] и протянувший его «мальку» со словами: «На, возьми мой! Мне, старому уже и не нужен…». Минут двадцать юнец жал на все кнопки, пытаясь включить прибор, а мы тихо давились смехом. Ещё бы не давиться — последний спутник уж лет пять, как с орбиты сошёл, а новых после Тьмы амеры сто пудов не запускали… Не до того им, иродам. А после того, как все, повеселившись, занялись своими делами, Степаныч подсел к «мальку» и, забрав у того приёмник, расхреначил его о камень, приговаривая: «Сам ходи, сам рисуй, людей слушай, а на дядю заокеанского не надейся! Наши уже один раз понадеялись.»
