приобретает экономический характер, когда вступает в вышеуказанное количественное отношение, и теряет его, когда это отношение обращается в противоположное.
Опыт показывает, что блага одного и того же рода, не обнаруживающие экономического характера в одних местностях, в других являются экономическими благами и что блага одного и того же рода в одном и том же месте то получают, то теряют экономический характер в зависимости от изменения условий.
В то время как не имеют экономического характера количества воды для питья в местностях, изобилующих источниками, сырые стволы деревьев — в первобытных лесах и даже участки земли в некоторых странах, те же блага, в то же время в других местностях обнаруживают экономический характер; не менее многочисленны примеры, когда блага, не обладавшие экономическим характером в определенный период времени в определенной местности, приобретают его в той же местности, но в другое время. Эти различия и изменения в благах не могут поэтому иметь в своем основании какого-либо их свойства. Напротив, при точном и тщательном анализе занимающего нас явления мы можем во всех случаях удостовериться в том, что там, где блага того же рода одновременно в двух различных местностях имеют различный характер или же где в одном и том же месте они первоначально не обладали экономическим характером, а затем приобретали его, или же наоборот, всюду существует перемена в отношении между надобностью и количеством благ, доступным распоряжению.
На основании сказанного причины, по которым блага неэкономические становятся экономическими, могут быть двоякие; а именно или рост потребностей, или уменьшение количества, доступного распоряжению.
Важнейшими причинами увеличения надобности являются:
1) увеличение населения, в особенности местное приращение его;
2) рост человеческих потребностей, благодаря которому увеличивается количество благ, необходимое для удовлетворения потребностей одного и того же числа жителей;
3) успехи людей в познании причинной связи между предметами и их благосостоянием, вследствие чего возникают новые назначения благ.
Это именно те явления, которые сопровождают переход людей с низшей на высшую ступень культуры, что, впрочем, не нуждается в особенном указании, и отсюда как естественное следствие вытекает, что неэкономические блага в связи с ростом культуры обнаруживают тенденцию к приобретению экономического характера, и главным образом потому, что один из моментов, оказывающих здесь влияние, а именно требуемое для удовлетворения человеческих потребностей количество благ, увеличивается по мере развития культуры. Если к этому еще присоединяется уменьшение доступного распоряжению количества благ, обладавших до сих пор неэкономическим характером (что, например, бывает с деревьями вследствие расчистки леса под пашню или опустошения лесов, свойственного некоторым ступеням культуры), то вполне естественно, что блага, доступное распоряжению количество которых на более ранних ступенях культуры значительно превышало надобность в них, в силу чего они были лишены экономического характера, с течением времени становятся экономическими. Во многих местностях, особенно в Новом Свете, можно исторически проследить этот переход неэкономического характера в экономический по отношению к некоторым благам, особенно к дереву и участкам земли; даже в настоящее время его можно еще наблюдать. Хотя сведения на этот счет скудны, но я думаю, что и в столь некогда изобиловавшей лесами Германии можно найти мало местностей, жители которых не наблюдали бы когда-либо этого перехода, например по отношению к дереву.
