— Знаешь, когда в Амьене мы позволяли себе расслабиться, то устраивали пикники в одном и том же месте. Там были врыты в землю грубые скамьи и столы из громадных досок. А неподалеку располагалось бистро, где всегда можно было докупить необходимую еду и напитки. Словом, природа там была весьма облагорожена человеком. Не то, что здесь…
У Патрика создалось впечатление, что легкомысленной болтовней Николь стремится заглушить какие-то тревожные чувства у себя в душе, и ему это не понравилось. Она, вне всякого сомнения, не воспринимала его как врага — но и не хотела видеть в нем друга.
Озадаченный, он остановился у кромки воды, там, где ива отбрасывала тень на изумрудную зелень травы. Николь наклонилась, помогая ему расстелить плед. Затем уселась на самый его краешек.
Патрик встал на колени и принялся раскладывать еду на клетчатой крахмальной салфетке. Они с Николь одновременно потянулись за одной булочкой, и девушка резко одернула руку, словно испугавшись. Патрик почувствовал раздражение.
— Я тебя не съем, Николь.
Она подняла голову и улыбнулась. Улыбка получилась натянутой, как ни стремилась Николь скрыть свое смущение.
— Ты не посмеешь.
Протягивая Николь цыпленка, Патрик постарался заглянуть ей в глаза. В них все еще чувствовалась настороженность, словно она пряталась за стену, которая возникла после того, как Патрик поцеловал ее в день приезда.
— Не хочешь рассказать мне о нем? Николь с деланным недоумением уставилась на него. И он понял, что пора откровенности между ними еще не пришла. Да и придет ли когда-нибудь?
— Со мной ты в безопасности, — сказал Патрик. — Поверь мне.
Она верила. Только их представления о безопасности весьма разнились. Не дать воли своим чувствам, не позволить себе увлечься, чтобы не быть отвергнутой из-за своей неполноценности, — вот к чему стремилась Николь.
— Часто приезжаешь сюда? — спросила она, чтобы начать непринужденную беседу, соответствующую, как ей казалось, моменту.
— Да нет, не очень. Я все время занят на работе.
И это ему нравилось. Патрик не задумывался об одиночестве, пока в его жизнь стремительно не ворвалась Николь Оже.
— Кстати о работе. Ты решил проблему с вором?
Патрик поморщился. Эта тема являлась определенно болезненной для него, и сейчас было не место и не время поднимать ее.
— Три недели он не появлялся. Я уж было решил, что вор разуверился в удаче. — Патрик печально улыбнулся. — Но вот вчера… — Он нахмурился, вспомнив бледное лицо синьоры из Рима, ставшей жертвой последнего ограбления. Да, для некоторых иностранцев Марсель стал весьма негостеприимным городом!
