— Мари, — пробормотал он, не зная, с чего начать, — надеюсь, вы не сердитесь, что я…
— Сержусь? — Женщина положила руку ему на плечо. — Почему я должна сердиться? Ведь я сама пригласила вас.
— Да, но… — Патрик представил, как глупо выглядит в глазах Мари. Он хотел сказать, что, может быть, ему не стоило вылетать первым же рейсом, как только получил письмо.
— Так как вы, все это время не писали и вообще не давали о себе знать, то я подумала: вдруг вы забыли Одетт?
Как он мог забыть? Патрик взглянул на девочку, удобно устроившуюся на руках матери.
— Да нет, просто… — Он опять замолчал.
— Я ведь вполне серьезно говорила насчет почетного дядюшки. Вы и в самом деле можете навещать Одетт, когда захотите. — С этими словами Мари протянула малышку Патрику.
Тот очень осторожно взял из рук матери маленький живой комочек. Радость засверкала в его глазах, будто лунные блики на поверхности озера. Первое, о чем он подумал, что девочка стала тяжелее, чем была несколько месяцев назад. И у нее появились волосики. Нежные, как пушок, и такие же черные, как у мамы.
У Патрика возникло ни с чем не сравнимое ощущение, что он держит на руках небесное облачко. И ему вдруг стало ясно, как сильно он хочет иметь собственного ребенка.
Огюст Барбе въехал на стоянку перед рестораном. Найти свободное место для машины было практически невозможно. Такова цена коммерческого успеха, подумал он с легкой досадой. В конце концов, ему все-таки удалось припарковаться.
Он с минуту посидел в машине, переводя дух, — день выдался на редкость тяжелый. Однако теперь все позади. Все проблемы и тревоги остались как бы в другом мире. С самого утра Огюст стремился сюда, в мирную гавань, ниспосланную ему Господом Богом. Разумеется, не само здание так манило его, а близкие люди, создавшие эту красоту.
Он отворил дверь и вошел. В помещении было людно и прохладно. И Огюст сразу почувствовал прилив сил, словно какой-то великан помог ему сбросить с плеч огромный камень. Довольная улыбка появилась на его лице, когда входная дверь медленно закрылась за ним, оставляя палящее солнце снаружи.
До сих пор Огюст не мог привыкнуть к перемене, которая произошла в его жизни. Еще шесть месяцев назад он был одиноким психиатром, по долгу службы связанным с полицией и хорошо справляющимся со своей работой. Он добросовестно выслушивал мужчин и женщин, ставших жертвами преступления, и всеми силами старался им помочь.
Так было, пока судьба не свела его с Мари Дюпре. Тогда он и предположить не мог, что обычный выезд к потерпевшей — женщине, у которой похитили новорожденную дочь, — станет началом его настоящей жизни. Той жизни, в существование которой он никогда не верил. Бедняжку бросил муж, когда она была на шестом месяце беременности, и исчез без каких-либо объяснений. Но та мужественно переносила свалившееся на нее несчастье, думая лишь о будущем ребенке. И вот когда она счастливо разрешилась от бремени, ее дочь украли. Подозрение поначалу пало на мужа, в котором столь странным образом проявились отцовские чувства.
