К Густаву уже спешила смущенная молоденькая женщина. Она обрадовано подхватила ребенка.
— Господи! Какое счастье, мой мальчик нашелся! Мы были в магазине, и я всего на минутку выпустила его руку… Я не знаю, что бы делала, если бы он потерялся.
Обнимая малыша и покрывая его поцелуями, она благодарно улыбнулась Густаву.
— Благослови вас Господь!
— Не стоит благодарности.
Густав ободряюще пожал руку женщины и взъерошил светлые волосенки малыша.
— Он, наверное, решил немножко попутешествовать, и сам не заметил, как далеко ушел от вас. Смотрите, он уже вовсю смеется.
Малыш, и правда, во весь рот улыбался Густаву, будто давно знал его, совершенно забыв о том, что всего несколько минут назад горько плакал.
Патриция вышла из машины, и Густав сразу же нежно притянул ее к себе, не скрывая собственнической улыбки.
— Моя жена, — сказал он женщине с ребенком.
— Приятно познакомиться. А у вас есть дети? — не очень тактично спросила та.
— Нет.
Патриция слышала, как часто застучало сердце в груди Густава, когда он отвечал на вопрос внезапно осипшим голосом. Подняв голову, Патриция заглянула в его погрустневшие синие омуты.
— Я надеюсь, скоро будут, — поторопилась сказать она.
— С ними, конечно, много хлопот, но они изменят всю вашу жизнь, вот увидите, — улыбаясь, пояснила молодая мама.
Густав нежно взял Патрицию за руку, и теперь его глаза были полны надежды и любви.
— Желаю вам удачи. Вы такая красивая пара. Пойдем, Ян, мамочка купит тебе что-нибудь вкусненькое.
— Счастливо! — крикнула Патриция им вдогонку.
— Ну что, домой? — предложил Густав, вопросительно глядя на нее.
— Домой, — согласилась она и быстро направилась к машине.
Они не пошли в спальню. Расстояние от входной двери до ближайшей кровати показалось им слишком большим. Во время дороги домой, показавшейся просто бесконечной, чувственное напряжение между ними все время росло. Они почти не говорили друг с другом, опасаясь, что любое слово, даже самое незначительное, может нарушить непрочное равновесие между вежливостью и почти животным желанием, которое разрывало их на части.
Густав захлопнул за собой дверь и, резко развернувшись, прижал Патрицию к стене. Его глаза были темны от страсти. Все цивилизованные манеры были отброшены. Первый же его жадный поцелуй ошеломил Патрицию. Голова у нее пошла кругом от схватки зубов и языков, от мускусного мужского запаха, от вкуса его губ. Проворные руки Густава расстегнули ее джинсы и стянули их с нее в один миг. Затем он так же безжалостно расправился с ее нижним бельем.
