Чейз внимательно посмотрел на нее и подумал, что трудно представить себе вторую такую же красивую женщину, как Сьюзен. Неудивительно, что ее мать полюбили два мужчины!
— Мои кузен и кузина, Гортензия и Эндрю, — продолжала Сьюзен, — старше меня на несколько лет. В первый день, когда меня с ними познакомили, нам велели идти вместе играть: тетя и дядя уезжали в гости на весь вечер. Через некоторое время я начала громко плакать и побежала в комнату, чтобы лечь в кровать, — мы с Гортензией должны были жить в одной комнате, — но она заперла дверь и не пустила меня.
Эндрю же сказал, что покажет мне что-то интересное. «Только это нужно хранить в секрете», — добавил он. Я решила, что он хочет успокоить меня, а он отвел меня в темный холодный подвал и запер там.
Растрогавшись, Чейз вновь взглянул на Сьюзен и увидел слезы на ее глазах. Они блестели, как два огромных изумруда. А руки ее дрожали. Ему следовало бы прервать ее, но он решил дослушать все до конца.
— Я так… испугалась! Кругом было темно. Я плакала так, что, казалось, сердце вот-вот разорвется.
Сьюзен вздрогнула, и Чейз невольно стиснул ее ладонь.
А она проговорила возбужденно:
— До сих пор воспоминания об этом так свежи в моей памяти, как будто это произошло вчера. Я стучала и била в дверь ногой. Но никто меня не слышал. Слуги уже ушли в свои комнаты в другой части дома.
Чейз провел шершавым пальцем по ее щеке, смахивая слезу:
— А что случилось потом? Как вы оттуда выбрались?
— Эндрю в конце концов пришел за мной. Незадолго до того, как должны были вернуться тетя и дядя. Я была в таком состоянии, точно пробыла там неделю. По крайней мере, мне казалось, что прошло уже много дней. Повсюду мерещились мне разные страшные звери, чудовища, даже слышались их крики. Неожиданно крыса принялась грызть шнурок на моем ботинке, чем привела меня в состояние истерики. Мне казалось, что вот-вот — и она заберется мне под платье. Когда… когда Эндрю наконец открыл дверь, я буквально упала к его ногам. Я очень хорошо помню насмешливое выражение его уродливого лица, холодный ненавидящий взгляд его глаз. Но я так была счастлива, что выбралась из подвала, что готова была его расцеловать. Ведь я уже думала, что умру там, и никто, кроме Эндрю, тан и не узнает, где я, — Сьюзен тяжело вздохнула. — Но мучения мои на этом не кончились. Честно говоря, они только начались. Эндрю заявил, что не выпустит меня до тех пор, пока я ему кое-что не покажу.
