Наконец Чейз потряс Сьюзен за плечо:
— Вставайте, нам пора идти. Солнце уже садится, жара скоро спадет, но горы здесь крутые и идти будет трудно.
Она простонала и оттолкнула его руку. Но Чейз опять принялся ее тормошить:
— Я сказал вам: вставайте, мисс Сент-Клер. А не то я уйду без вас, учтите. Мне ведь все равно, — сказал он резко.
Сьюзен моментально вскочила, и уже через минуту они принялись карабкаться на гору, которая с каждым шагом становилась все круче и круче.
Сон немало освежил Сьюзен, но волдыри на ногах причиняли ей страшные мучения. Идти нужно было чрезвычайно осторожно, камни так и выскальзывали из-под ног.
Перебираясь через нагромождение камней, она споткнулась и упала. Волдыри на руках и ногах обожгло, точно адским огнем. Поднимаясь, она наступила каблуком на подол юбки и чуть было не порвала платье. Слезы брызнули из глаз Сьюзен. Черт бы подрал эти нижние юбки! Черт бы подрал это палящее солнце! Черт бы подрал Тедди Ливермора! И черт бы разодрал Чейза Маккейна!
Сьюзен бесил один его вид. Он шел спокойно, так, точно ему на все было наплевать, и на нее в том числе. Никогда не чувствовала Сьюзен себя такой несчастной. Пот струился по вискам, по спине, под мышками, между грудями. Ей постоянно не хватало воздуха. А от духоты кружилась голова и подташнивало. Она шла на несколько ярдов позади Маккейна, но ни на мгновение не спускала с него глаз.
Солнце уже садилось, и Сьюзен бросилась догонять Чейза, безумно испугавшись, что может снова остаться одна в темноте.
— Маккейн! — кричала она.
На одном из острых камней она снова споткнулась и упала, при этом разодрав себе ладони. Юбка с треском разорвалась. Но Сьюзен даже не обратила на это внимания. Нужно было догнать Чейза, пока не наступила кромешная тьма.
Когда наконец она увидела Чейза, он уже сидел у горящего костра и жевал вяленое мясо. Он протянул кусок ей, но она отказалась. У нее так все болело, что даже не хотелось есть. Она только попросила воды, и на этот раз выпила всего два глоточка.
Но все равно разозлилась, когда он забрал у нее флягу.
Сев на землю, она расшнуровала туфли, осторожно сняла их и вздохнула с великим облегчением. Но тут же ужаснулась, увидев свои раздувшиеся, окровавленные ноги, — они выглядели отвратительно. Сьюзен мутило от голода, но она лишь сглотнула горькую желчь. Не могла она себе позволить, чтобы ее начало тошнить в присутствии Чейза.
Нужно было пойти куда-нибудь уединиться, но сможет ли она идти? Впрочем, идти в любом случае было надо, и, преодолевая безумную боль, Сьюзен поднялась и захромала.
