Каждый год в Тихоокеанском регионе только легально тунца добывается на сумму два миллиарда долларов. Это огромная куча денег, особенно для государств, где шлёпки считаются признаком богатства. Однако тихоокеанские нации получают от продажи рыболовных лицензий лишь около шестидесяти миллионов в год. А Кирибати, что неудивительно, и того меньше. Причина в том, что. как бы это повежливее выразиться. типичный министр рыболовного хозяйства тихоокеанской страны 1) идиот, 2) взяточник, 3) и то, и другое (как правило). Хуже всего то, что лицензия на рыболовство привязана к гуманитарной помощи. Японцы, к примеру, отказываются выплачивать более 4–5 процентов стоимости улова, объясняя это тем, что компенсируют недостачу гуманитарной помощью. Но что это за помощь? На Кирибати она состоит в организации Центра подготовки персонала рыболовных траулеров, где молодых людей с Кирибати учат работать на японских судах за зарплату, на которую никогда не согласится ни один японец. Также местное население принимает участие в постройке нового рыболовного порта, который предназначен – угадайте с трех раз – для японских рыболовных траулеров. Неплохо, да?
Конечно, на Кирибати ловят рыбу не только жадные иностранцы. Страна находится на грани выживания, и основным видом пищи здесь является рыба. Задумайтесь над такой цифрой: ежегодное потребление рыбы на Кирибати составляет более четырехсот фунтов на душу населения[25]. Сядьте на минутку и поразмышляйте над этим шокирующим фактом. Среднестатистический мужчина, женщина, ребенок на Кирибати съедает более четырехсот фунтов рыбы каждый год. Рыба на завтрак, обед и ужин. Рыба на Кирибати подается в двух видах: сырая или вареная. Это открытие, как понимаете, меня крайне огорчило. Мне и раньше приходилось есть сырую рыбу, однако то была рыба, которая до этого лежала в холодильнике. Без холодильника же она становилась лучшим средством для похудения. А вареная рыба… ну что тут сказать? Думаю, в появлении этого деликатеса в меню можно винить англичан. Я жалею о том, что Кирибати колонизовали не французы, особенно после того, как поинтересовался у Бвенавы, какие приправы есть на острове.
– Приправы? – переспросил он.
– Ну да. Соль, перец, шафран. и прочее.
– А… соленая рыба?
– Что за соленая рыба?
Тут Бвенава обратил мое внимание на две жерди, подвешенные на расстоянии примерно четырех футов над землей. На них висела распотрошенная рыба. Она жарилась на солнце, и тушки едва просматривались под сплошным покрывалом из мух, облепивших их со всех сторон.
